КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
CARM. ICARM. IICARM. IIICARM. IVCARM. SAEC.EP.SERM. ISERM. IIEPIST. IEPIST. IIA. P.

carmina i xxii


текст • переводы • commentariivarialectioprosodia

[перев. не установлен] Азаркович Т. Берг Н. Брюсов В. Я. Васильковский С. Глусский В. В. Голосовкер Я. Э. Дмитриев М. А. Завьялов С. А. Зубков В. Г. Капнист В. В. Кокотов А. Ю. Корандей Ф. С. Крешев И. П. Мерзляков А. Ф. Морозкина З. Нарежный В. Орлов В. И. Поповский Н. Н. Порфиров П. Ф. Семенов-Тян-Шанский А. П. Тучков С. А. Фет А. А. Шатерников Н. И.

[1/26[перев. не установлен]


Кто, Фуск, живет спокойно, честно,
Не мочит рук в крови людей 
Тот может жить везде безбедно,
Ему не страшен и злодей;
5 Не ну́жны стрелы ядовиты 
Не ищет добрый в них защиты!

Пойдет ли в степи африкански,
Где солнце землю жжет, палит,
На горы ль снежные Кавказски,
10 Где лед над пропастьми висит,
Иль где Гидасп в брегах струится, 
Кто добр  идет и не страшится.

Когда я в рощице тенистой,
Забыв всю грусть, тоску свою,
15 Сидя под липою ветвистой,
Про нежну Л... пою 
Тогда все звери убегают,
Меня в покое оставляют.

В страна́х, где дни текут в раздорах,
20 Где льется кровь людей рекой,
Там дики звери жи́вут в норах
И рыщут по полям толпой;
Где ж люди в мире веселятся,
Там львы и тигры жить страшатся.

25 Пусть буду в дикой я пустыне,
Где нет дерев и ручейков;
Или́ в какой-нибудь долине,
Где нет прохладных ветерков;
Иль где туманы землю кроют
30 И сердцу грусть, тоску наводют.

И там я сча́стливо жить буду,
Не стану слезы проливать;
Про милую не позабуду,
И не престану воспевать
35 Ее прелестны белы ручки
И нежны розовые щечки.

«Друг юношества», М., 1808, ч. 4, № 10, с. 6062; подпись: «Гол...въ». Прим. изд.: Мы благодарим за сии пьесы г. автора, которому честь делают и дарования в поэзии и вкус в выборе.

Ода из Горация. К Фуску. Горация кн. I, ода 22.

[2/26[перев. не установлен]


Муж непорочный, чтитель закона,
В маврских доспехах ну́жды не зрит;
Копья и стрелы  злых оборона;
Честь  его щит;

5 В знойных ли Сиртах бродит, безвестный,
Там ли, где грозен мрачный Кавказ,
Иль где Гидаспес, в баснях чудесный,
Льется стремясь.

Так за пределом рощи окружной,
10 Зрел я в Сабине, в темных местах,
Лютого зверя; так безоружный
Вверг его в страх 

Зверь был ужасен, нет ему равных
В Давнии мрачной, в чаще лесов;
15 Нет в странах Ювы грозных и славных
Ужасом львов.

Буду ль я брошен в край, где не дышит
Жизнью природа, Диев зря гнев;
Где только сумрак хладом колышет
20 Стебли дерев;

Буду ль я брошен в степи безбрежны,
Вечный где пламень тропики льют 
Чистая совесть, вождь мой надежный
Даст мне приют.

«Труды Общества любителей российской словесности», М., 1820, ч. 17, с. 1213.

Ода Горация. Кн. 1. Од. 19.

[3/26[перев. не установлен]


Тот, кто жизнью чист, тот, кто чужд злодейства, 
нет ему нужды ни в копье, ни в луке,
ни в колчане, Фуск, со смертельным грузом
стрел ядовитых.

5 Где бы ни был он  на Кавказе ль диком,
в знойных ли песках африканской мели,
или в том крае, где Гидасп о берег
сказочный плещет.

Встретился со мной волк в лесу сабинском;
10 Ла́лаге слагал я беспечно песни,
Безоружен шел  но меня не тронул
волк тот свирепый,

хоть и был таков, что едва ль увидишь
в Давнии лесной и в странах далеких,
15 где питает львов на погибель людям
почва сухая.

Попаду ль туда, где на чахлом поле
летний ветерок не живит деревьев,
где всё в облаках, и на землю давит
20 злобный Юпитер,

или попаду в край, где колесница
Солнца все сожгла, проезжая близко 
я и там любить буду смех и говор
Ла́лаги милой.

«Гермес», Пг., 1913, № 10, с. 276277; подпись: «Згадай Северский».

Из Горация. Od. I, 22.

[4/26Азаркович Т.


Фуск! Тому кто рук не пятнал злодейством
ни праща, ни дротик не нужен мавра,
ни колчан от груза что гнeтся ядом
стрел напоeнных 

5 путь стремит ли свой по бурлящим Сиртам,
за хребет угрюмый ли гор Кавказа,
иль по баснословным местам, что волны
лижут Гидаспа.

Так и я, в сабинских лесах блуждая,
10 воспевая Лалаги прелесть милой,
чуткость бросив всякую  безоружный
с волком столкнулся;

чудище такое взлелеял Давний
разве что свирепый в своих дубравах,
15 иль сухие, львов чтo питают, Юбы
земли взрастили?

Брось меня туда где в равнинах праздных
древо чахнет в зной, лишено прохлады,
или в те края чтo Юпитер гневный
20 мглой устилает;

брось в нещадный жар  под колeса Солнцу, 
в земли где жилья человек не строит 
даже там мне Лалаги смех отраден,
Лалаги речи.

«Древний мир и мы», СПб., 1997, с. 264.

[5/26Берг Н.


Кто помыслами чист, кто жизнью непорочен 
Живи, благословя счастливый свой удел;
Опасностями будь не слишком озабочен,
У Марса не проси его тяжелых стрел!

5 Кавказом ли пойдешь, ливийскими ль степями,
Иль ступит там твоя несмелая нога,
Где лижет черными, гремящими волнами
Сомнительный Гидасп скалистые брега 

Не бойся, добрый Фуск! Однажды, в тьму густую
10 Сабинских рощ зайдя, беспечно я блуждал
И все Лалагу пел и к ней любовь святую 
Вдруг волк навстречу мне... Он мимо пробежал!

А был чудовище, какого не питала
И Давния среди глухих своих лесов,
15 И степь юбийская ни разу не видала,
Сухая, знойная питательница львов.

Так  буду ли я там, где севера дыханье
Природу пышную безжалостно мертвит;
Где Феб дает одно холодное сиянье,
20 Где часто ярый дождь над нивами шумит;

Иль там я поселюсь, где небо дышит знойно
И желтая к земле склоняется трава 
Везде я запою про милую спокойно,
И сладкие ее припомню я слова!

«Современник», СПб., 1846, № 5, с. 238239.

Из Горация. Carm. I. Od. XXII.

[6/26Брюсов В. Я.


Чья безгрешна жизнь, кто греха чуждался,
Дротов не возьмет он с собою Маврских,
Лука или стрел ядовитых в тесном,
Фуск мой, колчане,

5 Будут ли ему по палящим Сиртам
Меж Кавказских гор негостеприимных
Предстоять пути, иль где баснословный
Льется Гидаспий.

Ибо пощажен был в лесу Сабинском,
10 Лалагу свою воспевая, дальше
Граней всех бродя, позабыв заботы,
Я, безоружный!

А таких зверей на брегах лесистых,
Давния ль едва боевая кормит,
15 Юбы край навряд создает бесплодный
Львов воспитатель!

Брось меня в страну, где в полях унылых
Не дрожит ни куст под весенним ветром,
Где предел земли облака и гневный
20 Юпитер давят;

Иль где чересчур колесница Солнца
Едет близко, где для домов нет места,
Лалаги любить буду сладкий смех я,
Сладкие речи.

1917 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 4345.

[7/26Васильковский С.


Чья жизнь непорочна, кто чужд преступлений 
Тому, Фуск, не нужен ни лук эфиопа,
Ни стрелы пернаты, напитаны ядом,
Ни медны колчаны 

5 Хотя б преходил он чрез степи ливийски,
Или́ чрез утесисты скалы Кавказа,
Ил где баснословный места орошает
Гидасп, извиваясь.

Так часто в сабинских лесах отдыхая,
10 Когда воспеваю на лире Лалагу,
Хоть я безоружен, но волк кровожадный
Меня убегает;

Чудесно явленье, которого даже
В дремучих дубравах Апулии дикой,
15 Ни в Юбином царстве, убежище тигров,
Не зрела природа!

Пусть буду я в льдистых странах, где не греет
Луч солнца златого растений, деревьев,
Где Ю́питер грозный бесплодную землю
20 Туманами кроет;

Пусть буду я в знойных степях африканских,
Где взор не встречает следов человека 
Мне нравиться будет улыбка Лалаги
И голос приятный!

«Украинский журнал», Харьков, 1824, ч. 2, № 10, с. 186187.

К Аристию Фуску. (Из Горация. Кн. I, ода 20.)

[8/26Глусский В. В.


Цельный в жизни, от преступлений чистый
не запустит он ни копья, ни лука,
ни отравою так отягощенный,
Фуск, наконечник,

5 или путь свершать через знойность Сиртов
или следовать негостеприимным
Кавказом иль где баснословный лижет
местность Гидаспес.

Ибо волк бежал в том лесу Сабинском,
10 как я пел Лалагу мою и вышел
за предел вовне, от забот свободный,
быв без оружья:

чудищ он таков, что не войн вспитает
Давния земля широтой дубравной,
15 Юбы ль почва то, та что львов вскормила
сухости млеком.

Помести меня на полях ленивых,
дерево где не возродится летом,
там где мира ширь злое небо давит,
20 нет дуновенья;

помести тогда под движеньем солнца
близко, на земле, для домов негодной:
буду петь я сладостный смех Лалаги,
сладостный голос.

[9/26Голосовкер Я. Э.


Кто насилью чужд, простодушен, Фусций,
Не живет, как мавр, на скаку хватаясь
За копье, за лук, за колчан, где в стрелах
Яды таятся.

5 Жгучую ли он посетит пустыню,
Сирт или Кавказ, неприютно дикий,
Или ту страну, где Гидаст ласкает
Сказочный берег.

Помню, от меня средь лесов Сабинских
10 Волк бежал, когда, безоружный, в дебрях
Я бродил и пел о моей Лалаге 
Зверю добыча.

Не вскормили, верь, чудища такого
Ни дубовый лес Давний недоброй,
15 Ни пестунья львов обожженным лоном 
Родина Юбы.

Бросят ли меня средь равнин унылых,
Где ни деревца, ни дыханья лета,
В тот забытый мир, где сокрыт в туманах
20 Хмурый Юпитер.

Бросят ли меня под колеса солнца
На краю земли, где жилья не строят,
Буду я любить милый смех Лалаги,
Милые речи.

Впервые: «Гораций: Избранные оды», М., 1948, с. 5354.

Ода 22. К поэту Аристию Фуску.

[10/26Дмитриев М. А.


Кто от порока свободен и чужд преступленья 
Что ему ну́жды в копье мавританском и луке!
Что ему ну́жды в колчане, в стрелах, напоенных
Ядом, о Фускус!

5 Сквозь ли горячие степи он путь направляет,
Или же чуждым гостеприимства Кавказом,
Или страною, в которой Гидасп баснословный
Берег ласкает!

Раз, воспевая Лалагу мою и блуждая
10 В самой глуши густого сабинского леса,
Вдруг повстречался я с волком! Я был безоружен 
Но убежал он!

Это  чудовище страшное было; подобных
Бранной Даунии даже леса не питают;
15 Даже и Юбы земля, львов кормилица жадных,
Тощая с зноя!

Но, где б я ни был, в степях ли скупых и ленивых,
Где ни одно деревцо дуновением летним
Не освежится; в страна́х ли, которыя небо
20 Давит туманом;

Будь хоть под самою я колесницею солнца,
Близкий к земле, где не строят жилищ человеки 
Буду повсюду любить я улыбку Лалаги
И сладкие речи!

1850 г. Дмитриев М. А., «Стихотворения», М., 1865, ч. 2, с. 179180.

<21 февр. 1850> К Аристию Фуску. (Кн. 1, Ода 22.)

[11/26Завьялов С. А.


Тот кто сердцем чист, бескорыстен в жизни 
не нужны ему мавританцев копья,
не нужны, мой Фуск, лук, и стрелы с ядом
в грузном колчане 

5 ни на берегах раскаленных Сиртов,
ни у ледников мрачного Кавказа,
ни в какой-нибудь баснословной дали
где-то за Индом.

Так вот и меня, что в лесу Сабинском
10 всё о Лалаге сочиняю строки,
обо всем забыв, потеряв дорогу,
хищник не тронет 

хоть не меньше он встречному опасен
чем огромный волк в апулийских чащах,
15 чем свирепый лев, житель нумидийской
скудной пустыни.

Брось меня туда где весенний ветер
не приносит жизнь ледяной равнине,
где морозный пар подымает к небу
20 грозный Юпитер;

брось меня где бег колесницы солнца
след испепеляет всего живого 
буду слышать я Лалаги любимой
ласковый голос.

«Древний мир и мы», СПб., 1997, с. 262263.

[12/26Зубков В. Г.


Фуск, чья жизнь чиста, кто злодейств не знает,
нет нужды тому в мавританских копьях,
в луке нет нужды и в колчане, полном
стрел ядовитых 

5 путь ли будет он совершать чрез Сирты,
или чрез Кавказ негостеприимный,
или где Гидасп баснословный катит
быстрые воды.

так, когда в лесу я гулял сабинском
10 и беспечно пел про любовь к Лалаге,
встретил за межой, безоружный, волка 
прочь побежал он.

Чудищ нет таких ни в лесах обширных
Давновой страны, где народ воитель,
15 ни в отчизне львов, иссушенной солнцем
области Юбы.

Буду ль средь равнин я бесплодных, там, где
нет и деревца, что́ бы освежалось
летним ветерком, где царят туманы
20 вечно и холод;

там ли буду, где слишком близко солнце
ходит, где жилищ никаких нет вовсе 
сладкий смех любить я Лалаги буду,
сладкие речи.

Впервые: «Журнал Министерства народного просвещения», СПб., 1898, июль-август, отд. V, с. 2; подпись: «В. Зубков». [= Зубков Владимир Григорьевич, 18491903, филолог-классик, профессор Московского университета.]  В. И. Симанков

[13/26Капнист В. В.


Кто злобы чужд, обманов низких,
Чист сердцем, правдою живет,
Тому ни в копьях мавританских,
Ни в скифском луке нужды нет;

5 Колчан ему не нужен Полный
Смертельно ядовитых стрел;
Хотя б песчаные он волны
Ливийски протекать хотел;

Хотя б Кавказа не гостинный
10 Пройтить отважился хребет;
Иль дальние страны пустынны,
Чудесный где Гидасп течет.

Вот так и я, бродя беспечно
В Сабинской рощице меж гор,
15 И занят думою сердечной,
За грань, в густый вошедши бор.

Когда там для Лалаги страстны
Любовные стихи слагал,
Вдруг волка,  ловчий неопасный,
20 И безоружен, я прогнал.

Не зрела Давния военна
Таких чудовищ средь лесов,
Ни область, Юву подчиненна,
Кормилица безводна львов.

25 Всели ж меня хоть в степь, где тощих
Зефир деревьев не живит,
Край света, на горах полнощных,
Что Зевс туманами тягчит;

Под колесницею солнечной,
30 В необитаемой стране; 
Лалаги будут милы вечно
И голос и улыбка мне.

1815 г. Впервые: Капнист В. В., «Избранные сочинения», Л., 1941, с. 187.

<1815/16 г.> Безопасность.


Ст. 9. Не гостинный  т.е. не гостеприимный.

[14/26Кокотов А. Ю.


Тот, кто чист душою без изъяна,
Может в путь копья с собой не брать,
Может он не снаряжать колчана,
Стрел не отравлять.

5 Что ему и дальних гор азийских
Негостеприимный лабиринт,
Злой прибой у берегов ливийских,
Баснословный Инд,

Безоружный, Лалаге в чащобе
10 Песнь пою. Сабинский не страшит
Волк меня  пусть в самой ярой злобе
Мимо он бежит,

А во всей Апулии военной
Зверя нет лютей под сенью древ,
15 Вскормленный пустыней раскаленной,
Не опасней лев.

Брось меня среди полей бесплодных,
Тех, что южный ветер не живит,
Где Юпитер среди туч холодных
20 Навсегда сердит.

К солнцу брось меня под колесницу 
Холодом ли, зноем опален,
Лалагу, болтливую шутницу,
Буду петь, влюблен.

2015 г. «Квинта Горация Флакка десять избранных од», Торонто, 2016, с. 1315.

[15/26Корандей Ф. С.


Кто душою чист, непорочен жизнью,
тот, как мавр, носить тяжкий дрот с собою
или ворох стрел, напоенных ядом,
Фуск мой, не станет.

5 Пусть ему брести раскаленным Сиртом,
пусть Кавказ пройти негостеприимный
предстоит ему, или побережьем
чудным Гидаспа.

Ведь когда, не взяв ни копья, ни лука,
10 в глубь опасных чащ воспевать Лалагу
удаляюсь я, то меня сабинский
волк избегает.

А ведь равных им не родит чудовищ
ни военный лес стороны давнийской,
15 ни пески, где львов иссушенной Юба
родиной правит.

Окажусь в полях, где под летним ветром
ни один росток не восстал вовеки,
в том краю земли, что тяжелым небом
20 давит Юпитер,

или под самой колесницей Солнца...
Буду все равно, сморщившись от жара,
петь Лалагу  ту, что ласково шепчет,
нежно смеется.

2013 г.

[16/26Крешев И. П.


Кто праведно живет и чист от злобных дел,
Тому ни дротиков, ни лука, друг, не надо,
Ни отягченного колчана едких стрел,
Стрел, напоенных влагой яда;

5 По знойным ли пескам береговых мелей
Пойдет он, посреди ль безлюдного Кавказа,
Или по той стране, где льется средь полей
Гидасп, известный из рассказа.

Так от бессильного меня бежал в лесу
10 Сабинском хищный волк, когда я в час досуга
Спокойно пел моей Лалагеи красу
И вдруг забрел за грани луга...

И что за страшный волк! Ни в глубине лесов
Суровой Давнии, где разрослися дубы,
15 Таких не видано, ни в колыбели львов,
Сухом, песчаном царстве Юбы.

Пошли меня в страну, где не живит дерев
На дремлющих полях отрадный воздух лета,
Где гонит облака упорный ветра гнев
20 И стужею земля одета;

Пошли меня туда, где колесница дня
Так близко пламя льет над почвою бездомной,
Везде Лалагея со мной, пленит меня
Улыбкой сладкой, речью томной.

Впервые: «Сын Отечества», СПб., 1851, № 10, с. 2.

[17/26Мерзляков А. Ф.


Правому в жизни, чуждому порока,
Фускус, не нужны лук, железо мавров;
Полные тулы стрел, преднапоенных
Ядом, ненужны!

5 Хощет ли Сиртов плавать чрез пучины,
Хощет ли Кавказ негостеприимный,
Бреги ль изведать, кои пресловутый
Гидасп лелеет.

Тако в Сабинах (где я, воспевая
10 Лилу, в лес чуждый, странник, углубился)
Волк, меня встретив, дрогнул, и промчался
Пред безоружным!

Зверь преужасный!  Дафния подобных
Ратная в дебрях не питает мрачных,
15 Юбы владенье, знойная не водит
Тигров отчизна.

Брось меня случай в тундры ледяные,
Где зефир летний жизнию не дышит,
В тучах зловредных землю буреносный
20 Юпитер давит;

Брось под огнями рдяной колесницы
Солнца  в пустынях, смертному безвестных:
Лила мне радость; радость  Лилы слово,
Радость  улыбка.

Впервые: «Труды Общества любителей российской словесности», М., 1824, ч. 5, с. 248249.

К Фуску. (К. I, О. 22.)

[18/26Морозкина З.


Для того, кто чист и не тронут жизнью,
Ни к чему, мой Фуск, мавританский дротик,
Ни к чему колчан, отягченный грузом
Стрел ядовитых,

5 Держит ли он путь по кипящим Сиртам,
Или на Кавказ негостеприимный,
В сказочный ли край, где о берег плещут
Воды Гидаспа.

И меня, когда по лесам сабинским,
10 Лалагу мою воспевая громко,
Я брожу один, невооруженный,
Волк обегает,

Лютый зверь, каких не питают гордой
Давний леса под широкой сенью,
15 Ни косматых львов родина сухая 
Край нумидийский.

Брось меня туда, где дыханье лета
Не живит лесов и полей увялых,
В те края, куда нагоняет злые
20 Тучи Юпитер,

Брось туда, где Солнце пылает ближе,
Убивая жизнь,  все равно я буду
Лалагу любить, что лепечет сладко,
Сладко смеется.

Впервые: «Гораций: Оды, Эподы, Сатиры, Послания», М., 1970, с. 73.

Ода 22. Аристию Фуску. Размер: Cапфическая строфа.


Ст. 8. Гидасп  приток Инда.

Ст. 14. Давния  Апулия.

[19/26Нарежный В.


Кто непорочен, чист душою,
Гнушается пороков мглою,
Не нужен мавров лук тому;
Вооружения копьями
5 И ядовитыми стрелами
Не ну́жны никогда ему.

Достигнет ли песков ливийских,
Иль стран враждебных, дальних скифских,
Где Ка́вказ снежный верх подъял;
10 Или Гидасп где баснословный,
В странах клубяся плодоносных,
Индейски берега питал.

Когда в сабинских рощах злачных,
Презрев и грусть, и мысли мрачны,
15 Я Хлою страстно воспевал 
Свирепый волк предстал пред мною.
И не копьем я, не стрелою 
Невинностью его прогнал.

Ни Давния, мать воев ратных,
20 В лесных пещерах темных, мрачных,
Ниже среди песков своих
Владенья Юбины пространны,
Где львов питали кровожадных, 
Не видывали чуд таких.

25 Хотя б я был в странах печальных,
Где средь дерев в снегу попранных
Зефир приятный не летал;
Или́ где вечные туманы,
Что вьются мрачными крылами,
30 Враждебный Ю́питер рождал;

Где солнце, жгущими лучами
Стремясь над афрскими степями,
Жилища воздвигать претит 
Там Хлою за улыбку нежну,
35 За песнь пленительну, прелестну,
Я буду страстно ввек любить.

«Приятное и полезное препровождение времени», М., 1798, ч. 18, с. 319320.

К Аристию. (Из Горация. Ода 22 книга I.)

[20/26Орлов В. И.


Кто сердцем чист, душою цел,
Ни копий в помощь тот не просит,
Ни пуком ядовитых стрел
Колчана тяжкого не носит,
5 Хотя бы путь его лежал
По степи, зноем раскаленной,
Среди Кавказа, диких скал,
В стране, Гидаспом орошенной.

Меня беспечного влекли,
10 Когда я пел любовь и Клою,
Мечты за край моей земли:
Вдруг мчится волк передо мною,
Каких ни Давн не зрел в лесах,
Ни царство Юбы не питало:
15 Чудовище, почуя страх,
От безоружного бежало.

Так, брось меня среди степей,
Весны не знающих дыханья,
В страну туманов и дождей
20 И вечной бури завыванья;
В страну, где солнце над главой...
Где нет пристанища  повсюду
Улыбки сладостно живой
И речи милой не забуду.

Орлов В. И., «Опыт перевода Горациевых од», СПб., 1830, с. 5051.

Ода XXII. К Аристию Фуску.

[21/26Поповский Н. Н.


Кто правдой в свете жить радеет,
В худых не виноват делах,
Тот в луке нужды не имеет
К своей защите, ни в стрелах,
5 Смертельным ядом напоенных,
Что мечет мавр в полях полденных.

Хоть был бы он в местах опасных
От волн, от жара и зверей;
Хотя б на Ка́вказе, где ясных
10 Нет дней весенних, ни людей;
Иль где текут Гидаспски воды,
Взнесенны басньми в прежни годы.

В лесу Савинском раз гуляя,
Я о своей любезной пел
15 И, скучны мысли разгоняя,
Через пределы перешел;
Внезапно волк ко мне с размаху
Бежит, я обмер весь от страху.

Ни в храброй Давнии доселе
20 Не видано, чтоб был таков,
Ни в жарком Юбином пределе,
Рождающем свирепых львов;
Узрев меня, вспять обратился,
И безоружного страшился.

25 Поставь меня в странах бесплодных,
Где нет приятныя весны,
От бурь и ветров где холодных
Поля как камень скреплены,
Где мраки небо покрывают,
30 Лучи отнюдь не досязают.

Поставь меня под самым зноем,
Лучи где прямо в землю бьют
И где с умеренным покоем
Жары жить людям не дают;
35 Но мне и там подаст утехи
Любезной речь и нежны смехи.

Впервые: «Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам», СПб., 1753, с. 2526.

Вариант 1-й строки: «Кто в правде в свете жить радеет...» Кто в правде в свете жить радеет  радеть (кому, о ком, о чем), печься, заботиться, стараться, усердствовать; желать и хлопотать радушно, всей душой (Даль). Хотя б на Кавказе, где ясных  на Кавказе, размер требует ударения на первом слоге. Хоть был бы он в местах опасных // От волн, от жара и зверей  в современном языке используется оборот с творительным падежом, «опасный чем?». Взнесенны басньми в прежни годы  таким образом передан смысл одного слова у Горация, fabulosus. Через пределы перешел  перешел, в последнем слоге «е», а не «ё» (этого требует рифма со словом «пел»). От бурь и ветров где холодных // Поля, как камень, скреплены  здесь, опять же, вместо творительного падежа предлог «от». Лучи отнюдь не досязают  как и в следующей строфе, имеются в виду «лучи света»; не досязают  не достают. Но мне и там подаст утехи // Любезной речь и нежны смехи  какая здесь связь с началом оды, где говорится о человеке, который «в правде в свете жить радеет, в худых не виноват делах», остается загадкой. (Прим.: klausnik)


Ст. 11. Гидаспски воды. Гидасп  1) древнегреческое название реки Джелам в Индии; 2) приток реки Инда, ныне Бехат (так объясняется в греческо-русском словаре Вейсмана); 3) «не только р. Гидасп, но и вся Индия с давних времен прославлялась в полумифических рассказах греческих поэтов и историков» (Оды и эподы Горация. С примечаниями Лукиана Миллера. 5 издание. Часть 2-я. С.-Петербург, 1914).

Ст. 13. Савинский лес  лес в имении Горация Сабинум.

Ст. 19. Давния  Дауния, область в Апулии (на территории Италии), откуда в Рим приходили храбрые воины.

Ст. 21. Юбин предел  Нумидия, древняя страна в северной Африке, на территории Алжира. Юба (I в. до н.э.)  царь Нумидии.

[22/26Порфиров П. Ф.


О, Фуск! Тому, кто в жизни безпорочной
Далек от беззаконных дел,
Ни маврских дротиков ненадобно, ни лука
С колчаном ядовитых стрел,

5 Пойдет ли в Африку сквозь жаркия пустыни
Иль в неприветныя края
Кавказа, в Индию ль, где тихо в берег плещет
Гидаспа славнаго струя.

Так я, когда в лесу сабинском, беззаботный,
10 Бродя, Лалагу воспевал
И в глушь его забрел,  волк, встретившись со мною,
От безоружнаго бежал.

Такого страшнаго и Давния едва-ли
Питала средь своих воинственных дубров,
15 Ни Мавритания такого не рождала,
Отчизна пламенная львов.

Забрось меня в страну, где на полях безплодных
Деревьев не живит весеннее тепло 
В тот край вселенной, где лишь вечные туманы
20 Да небо хмурое легло.

Забрось в пустынный край, где близко-близко Солнце
На колеснице мчит своей, 
Лалагу буду я любить за сладость смеха,
За лепет сладостных речей.

Впервые: Порфиров П. Ф., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1902.

К Аристию Фуску. Поэт Аристий Фуск  близкий друг Горация (Сат. I, 9, 61, Послан. I, 10, 35).


Ст. 8. Гидасп  индийская река, в Пенджабе, приток Инда, славная по поэтическим о ней сказаниям.

Ст. 10. Лалага (по-гречески «щебетунья») не есть собственное имя, а лишь ласкательное прозвище.

Ст. 13. Давния  север Апулии. Население Давши отличалось воинственностью.

[23/26Семенов-Тян-Шанский А. П.


Кто душою чист и незлобен в жизни,
Не нужны тому ни копье злых мавров,
Ни упругий лук, ни колчан с запасом
Стрел ядовитых,

5 Будет ли лежать его путь по знойным
Африки пескам, иль в глуши Кавказа,
Иль в стране чудес, где прибрежье лижут
Волны Гидаспа.

Так, когда брожу я в лесу cабинском
10 Без забот,  с одной только песней к милой
Ла́лаге моей,  с безоружным встречи
Волк избегает.

Равного ж ему не кормили зверя
Давнии леса, не рождала даже
15 И пустыня та, что всех львов питает
Грудью сухою.

Брось меня в страну, где весны дыханье
Не способно жизнь возрождать деревьев,
В тот бесплодный край, что Юпитер гневно
20 Кроет туманом;

Брось меня туда, где бег солнца близкий
Знойностью лучей обезлюдил землю, 
Ла́лаги моей разлюблю ль я голос
Или улыбку?

Впервые: «Русская мысль», СПб., 1916, № 10, с. 12.

(1) Ода 22. Обращена к другу Горация, поэту и грамматику Аристию Фуску. Размер: Сапфическая строфа.

(2) Аристию Фуску [1, 22]. Аристий Фуск  поэт и грамматик, современник Горация.


(2) Ст. 8. Гидасп  сказочная река в Индии.

Ст. 9. Сабинский лес  лесные заросли в горах близ Сабин, первоначального поместья Горация.

Ст. 14. Давний леса...  Давния  родина поэта, Апулия.

Ст. 23. Лалага (она же Цинара в других пьесах Горация)  вымышленное имя одной из гетер того времени.

[24/26Тучков С. А.


Кто правду в свете сохраняет
И ненавидит злобных дел 
К защите тот не запасает
Ни копий, ни мечей, ни стрел;

5 Хотя б он был в песках ливийских,
Или́ Кавказа на верхах,
Иль в дальних тех странах индийских,
Шумит Гидасп где в берегах...

В сабинских рощах прохлаждаясь,
10 Гулял в вечерние часы,
И, скуки тамо удаляясь,
Я пел Лалагии красы.

Внезапно страшный волк явился,
В зеленых зря меня кустах;
15 Он безоружна устрашился
И скрыл себя в крутых гора́х.

В апульских знойнейших долинах
Не зрелся зверь еще таков,
Ни в жарких Юбиных равнинах,
20 Рождающих свирепых львов.

Пусть буду я в покрытой льдами,
Снегами вечными стране,
Под хладными где облаками
Лишь зрятся инеи одне;

25 Пусть буду там, где зной ужасный
Бесплодны степи жжет собой 
Всегда утехи взор прекрасный
Мне даст Лалагии драгой.

Тучков А. С., «Сочинения и переводы», М., 1816, ч. 1, с. 8586.

Ода XIX. К Фуску. Невинность и добродетель ничего не страшатся.


Ст. 5. Ливия; см. I оды примечание 2.

Ст. 6. Кавказ; горы, лежащие между Черным и Каспийским морем.

Ст. 17. Апулия; ныне Пуцилле, область неапольская.

Ст. 19. Царство Юбы; в Мавритании, что в Африке.

[25/26Фет А. А.


О, Фуск, поверь: тому, кто сердцем уцелел
Средь искушений зла и черного обмана,
Не нужно ни копья, ни ядовитых стрел,
Ни тяжкого колчана 

5 По знойным ли пескам он путь свой устремит
Чрез дикий ли Кавказ  до чуждых нелюбовный,
Иль в землю, где Гидасп брега свои кропит
Волною баснословной.

Когда без цели я зашел в сабинский лес
10 И славил Лалагу, беспечен и досужен,
Со мною встретясь, волк бежал во мглу древес,
Хоть был я безоружен.

А равное ему чудовище едва
Кормила Давнии дуброва боевая
15 Иль степь Нумидии, бестрепетного льва
Кормилица сухая.

Хоть брось меня в страну, где по верхам древес
Не дышит теплый ветр, весною растворенный,
Где пеленою туч подернул свод небес
20 Юпитер раздраженный;

Хоть брось в безлюдный край, где солнца близкий бег
Пустыню раскалил ездою безотлучной,
Я буду Лалагу любить за сладкий смех,
За говор сладкозвучный.

Впервые: Фет А. А., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1856.

Од. XXII. По причине прогулки в Сабине и эту оду должно отнести ко времени между 720 и 724 гг. Многие предполагают, что Лалага и Глицера одно и то же лицо, но это трудно доказать. Аристий Фуск был поэт и грамматик.


Ст. 8. Гидасп  река в Индии. Баснословною называет ее поэт по причине баснословных о ней преданий.

Ст. 11. Некоторые говорят, что Гораций всю эту оду написал для того только, чтобы рассказать, как на прогулке в лесу он встретил чудовище волка.

Ст. 14. Давния в Апулии, страна лесистая, снабжавшая Рим храбрыми воинами. Гораций, родом из Апулии, при всяком удобном случае говорить о ней.

[26/26Шатерников Н. И.


Тот, кто в жизни прост и далек злодейства, 
Лук ему зачем, или копья мавров,
Иль колчан, тяжелый от стрел, облитых,
Фуск мой, отравой, 

5 Путь ли в Сиртах он совершит горячих,
Иль в горах пойдет на Кавказе диком,
Иль по тем местам, где Гидасп, волнуясь,
Сказочный льется.

Раз в Сабинский лес безоружный шел я,
10 Вдруг,  мою тогда, от забот свободный,
Пел Лалагу я и межи не видел, 
Волк мне навстречу...

Чуд таких страна боевая Давна
Вряд ли где растит по лесам обширным,
15 Юбы их земля не родит, безводный
Львов край родимый.

Пусть я буду там, где в полях бесплодных
Жизни теплый ветр не дает деревьям,
В том краю земли, где всегда туманы,
20 Хмурое небо, 

Пусть хоть там, где жжет колесница солнца,
В той земле, где нет и жилья людского, 
Сладкий смех любить я Лалаги буду,
Сладостный лепет.

Шатерников Н. И., «Гораций: Оды», М., 1935.

На сайте используется греческий шрифт.


МАТЕРИАЛЫ • АВТОРЫ • HORATIUS.RU
© Север Г. М., 20082016