КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
CARM. ICARM. IICARM. IIICARM. IVCARM. SAEC.EP.SERM. ISERM. IIEPIST. IEPIST. IIA. P.

carmina iii xxx


текст • переводы • гринфельдcommentariivarialectioprosodia

Алексеев В. А. Батюшков К. Н. Беломорский А. А. Бобцов П. Брюсов В. Я. Востоков А. Х. Вулих Н. В. Гейнрихсен Н. Голосовкер Я. Э. Державин Г. Р. Завьялов С. А. Капнист В. В. Кокотов А. Ю. Крачковский В. Н. Крол Ш. Лапков Б. Ломоносов М. В. Никольский Б. В. Порфиров П. Ф. Пупышев А. М. Пушкин А. С. Север Г. М. Семенов-Тян-Шанский А. П. Степанов В. Г. Суворова С. Торпусман Р. Тучков С. А. Фет А. А. Фокков Н. Ф. Френкель А. А. Шатерников Н. И. Шервинский С. В. Шугрина Ю.

[1/39Алексеев В. А.


Я воздвиг монумент. Меди прочнее он,
Вечных он пирамид несокрушимее,
И не злой Аквилон, ни беспощадный дождь
Не разрушат теперь даже века его.
5 Год за годом пройдёт, сменится счёт эпох,
Но не весь я умру, частью пребуду жив,
Помнить будут меня, не забывать, пока
Древний славя обряд, в Капитолийский храм
С чистой девой всходить будет верховный жрец.
10 Там, где бурно кипит Ауфида пенный ток,
Там, где царствовал Давн в скудной дождём земле,
Всюду буду я чтим, бывший никем стал всем!
Ибо первый сумел на Италийский лад
Эолийскую песнь переложить стихом.
15 Гордым взором окинь мой, Мельпомена, труд
И чело увенчай лавром Дельфийским мне.

1989 г.

[2/39Батюшков К. Н.


Я памятник воздвиг огромный и чудесный,
Прославя вас в стихах: не знает смерти он!
Как образ милый ваш и добрый и прелестный
(И в том порукою наш друг Наполеон)

5 Не знаю смерти я. И все мои творенья,
От тлена убежав, в печати будут жить:
Не Аполлон, но я кую сей цепи звенья,
В которую могу вселенну заключить.

Так первый я дерзнул в забавном русском слоге
10 О добродетели Елизы говорить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям громами возгласить.

Царицы царствуйте, и ты, императрица!
Не царствуйте цари: я сам на Пинде царь!
15 Венера мне сестра, и ты моя сестрица,
А кесарь мой  святой косарь.

1826 г. Впервые: Батюшков К. Н., «Сочинения», СПб., 1886, т. 3, с. 593. Подражание «Памятнику» Г. Р. Державина. Одно из нескольких стихотворений Батюшкова, написанных во время душевной болезни.

[3/39Беломорский А. А.


Я воздвиг монумент, незаметный на вид,
Но металла прочней, выше всех пирамид;
Дождь не смочит его, даже скалы размыв,
Не коснется его ветра буйный порыв;

5 В неустанном ходу разнородных времен
Ни забвенья травой не покроется он.
Не умру я совсем; пред грядущей судьбой
В скромной песне моей  вечный памятник мой;

И пока в небеса бога вышнего жрец
10 Обращает, как я, всех волненья сердец,
В звуках песни моей, оживая, взгляну
Я из праха не раз на родную страну,

Где немало я жил, и восторгов, и слез
Отделив от души, в мерный стих перенес.
15 Муза, смело зови к просвещенью наш край
И родной небосклон как заря увенчай!

Беломорский А. А., «Стихотворения», СПб., 1896, с. 4344.

Подражание Горацию.

[4/39Бобцов П.


Я памятник себе воздвиг.
Он крепче меди и превыше пирамид.
Ни ветер бурный, ни множество веков,
Его не сокрушит.

5 И весь я не умру, хоть смерть уже спешит...
Там, где Авфид струями быстрыми шумит,
Где Давн царствовал в народе Апулии,
Часть большая останется моя.

И буду славой возрастать повсюду я,
10 Пока великий Рим владеет светом,
За то, что первым был в Италии поэтом,
Владеющим Алкея лирой, певшим
Стих эолийский...

Лавр дельфийский,
15 Да увенчает мне главу, о Муза!

1998 г.

[5/39Брюсов В. Я.


Памятник я воздвиг меди нетленнее;
Царственных пирамид выше строения,
Что ни едкость дождя, ни Аквилон пустой
Не разрушат вовек и ни бесчисленных
5 Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру, бо́льшая часть меня
Либитины уйдет, и я посмертною
Славою снова взрасту, сколь в Капитолии
Жрец верховный идет с девой безмолвною.
10 Буду назван, где мчит Авфид неистовый
И где бедный водой Давн над пастушеским
Племенем был царем: из ничего могущ
Первый я преклонил песни эольские
К италийским ладам. Гордость заслуженно,
15 Мельпомена, прими и мне дельфийскими
Благостно увенчай голову лаврами.

Впервые: «Гермес», Пг., 1913, с. 221222.

Ст. 7. Богиня похорон; здесь  в смысле смерти вообще.

Ст. 9. Т. е. пока жрец (Великий понтифик) с непорочной жрицей, весталкой, будут приносить жертвы богине городского очага Весте и Юпитеру в храме на Капитолийском холме Рима, а это, по мнению Горация, должно быть вечно.

Ст. 10. Река в Апулии, на родине Горация.

Ст. 11. Мифический царь северной Апулии.

Ст. 13. Из области Эолии в Малой Азии и эолийского острова Лесбоса. Гораций гордится тем, что он первый переложил греческую лирику, особенно песни Алкея и Сапфо, на итальянские лады. Правда, начало этому заимствованию отчасти положил Катулл, например своим переводом стихотворения Сапфо (см. выше). Но по существу Гораций первый стал ориентироваться на греческие классические образцы.

Ст. 15. У Горация  муза поэзии и песни.

Ст. 15. Из дельфийского храма Аполлона, покровителя поэтов.

[6/39Брюсов В. Я.


Вековечней воздвиг меди я памятник,
Выше он пирамид царских строения,
Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,
Не разрушат его ввек, ни бесчисленных
5 Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру, бо́льшая часть меня
Либитины уйдет; славой посмертною
Возрастать мне, пока по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.
10 Буду назван, где мчит Авфид неистовый
И где бедный водой Давн был над сельскими
Племенами царем, из ничего могущ,
Первым я перевел песни Эолии
На ита́лийский лад. Гордость заслуженно
15 Утверди и мою голову де́льфийским
Благосклонно венчай лавром, Мельпо́мена.

Впервые: Брюсов В. Я., «Опыты по метрике и ритмике», М., 1918, с. 65. ?

[7/39Брюсов В. Я.


Я памятник создам не на земной твердыне,
Ни ветер, ни вражда его не сокрушат,
А годы долгие покроют дымкой синей
И от толпы заворожат.

5 Он будет из лучей, он будет из созвучий,
Для мира  призрачен, как образы во сне,
Далек, как марево, как пейзаж летучий
На недоступной вышине.

Но будут приходить к нему на поклоненье
10 Могучие умы и светлые сердца
И черпать близ него блаженное забвенье,
Желанный отдых для бойца.

Приветливей смотри на будущее, муза!
Замолкни, клевета с партийною враждой
15 И будет торжество свободного союза,
Что заключили мы с тобой.

1894 г. «Литературное наследство», М., 1937, т. 2728, с. 490.

<13 февраля 1894 г.>

[8/39Востоков А. Х.


Крепче меди себе создал я памятник;
Взял над царскими верх он пирамидами,
Дождь не смоет его, вихрем не сломится,
Цельный выдержит он годы бесчисленны,
5 Не почует следов быстрого времени.
Так, я весь не умру  большая часть меня
Избежит похорон: между потомками
Буду славой расти, ввек обновляяся,
Зрят безмолвный пока ход в Капитолию
10 Дев-Весталей, вослед первосвященнику.
Там, где Авфид крутит волны шумящие,
В весях, скудных водой, Давнус где царствовал,
Будет слышно, что я, рода беззнатного
Отрасль, первый дерзнул в римском диалекте
15 Эолийской сложить меры поэзию.
Сим гордиться позволь мне по достоинству,
Муза! сим увенчай лавром главу мою.

Впервые: Востоков А. X., «Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах», СПб., 1806, т. СПб., ч. 2, с. 7273.

[9/39Вулих Н. В.


Памятник я воздвиг, меди прочнее он,
Выше, чем гордый столп царственных пирамид.
Дождь, точащий гранит, и Аквилона вихрь
Не разрушат его. Неисчислимый ряд
5 Лет над ним пролетит и пробегут века.
Нет! Не весь я умру. Лучшая часть меня
Похорон избежит. Слава моя цвести
Будет вечно, пока в Капитолийский храм
Жрец восходит и с ним дева молчащая.
10 Скажут я родился там, где Ауфид шумит,
Там, где некогда Давн в бедных водой полях
Правил сельской страной  царь из ничтожества!
Первый я перевел песнь эолийскую
На италийский лад. Будь же мною горда!
15 Лавром торжественным, о Мельпомена, мне
Ты увенчай главу с лаской заслуженной.

1961 г. Впервые: Вулих Н. В., Чистякова Н. А., «История античной литературы», Л., 1963, с. 250.

[10/39Гейнрихсен Н.


Воздвиг я памятник металла долговечней,
Вечнее царских зданий и выше пирамид.
Ни едкий дождь, ни деспот  Аквилон 
Не сокрушат его, ни ряд годов,
5 Бесчисленных, ни скорый бег времен.
Умру я не всецело; больша́я часть моя
Избегнет смерти. И буду я в потомках
Все вновь расти во славе, до тех пор пока в Капитолий
Понтифекс будет восходит с весталкой безмолвной.
10 Вспомнят меня там, где плещется бурный Ауфид,
И в бедной водою стране, где царствовал Давн,
Над пахарным племенем, сильный из низкого рода;
Вспомнят, что песнь эолийскую первый 
К ритму я италов свел. Гордость присвой себе,
15 К ней ты стремилась в заслуге! Мне  Мельпомена, 
Укрась волоса ты, по воле, дельфийским венком.

Гейнрихсен Н., «Лучи Психеи», Нежин, 1910, с. 85.

Мельпомене, Горация Флакка.

[11/39Голосовкер Я. Э.


Создал памятник я меди победнее,
он взнесен пирамид выше и царственней.
Не обрушит его бурь необузданность,
едкий дождь не разъест, ни водопад времен 
5 бег и звенья годов неисчислимые...
Нет, не весь я умру. Высшая жизни часть
от забвенья уйдет. Буду в веках расти,
возрождаясь, пока в высь Капитолия
всходит жрец, и за ним дева-молчальница.
10 Скажут  с гор, где Ауфид бешено пенится,
где в безводном краю над деревенщиной
Давн когда-то царил, родом ничтожный смог
первый песнь передать вольной Эолии
италийским стихом. С благоволением,
15 Мельпомена, прими гордую славу дел
и дельфийской листвой мне увенчай главу.

Впервые: «Поэты-лирики древней Эллады и Рима», М., 1955, с. 170.

[12/39Державин Г. Р.


Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный;
Металлов тверже он и выше пирамид:
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.

5 Так! Весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь Славянов род вселенна будет чтить.

Слух про́йдет обо мне от белых вод до черных,
10 Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,

Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
15 В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

О Муза! Возгордись заслугой справедливой,
И пре́зрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой, неторопливой
20 Чело твое зарей бессмертия венчай.

Впервые: «Приятное и полезное препровождение времени», М., 1795, ч. 7, с. 147148.

[13/39Завьялов С. А.


Я оставил напоминанье о себе прочнее чем медный памятник,
и величественней царских пирамид.
Его ни все разъедающая влага, ни мощный ветер с севера
не сможет уничтожить, ни даже неисчислимая
5 череда годов  бег времени.
Я умру не весь, большая часть меня
избегнет богини мертвых. И свежей будет
память обо мне, пока восходит на Капитолий
с молчащей весталкой верховный жрец.
10 Скажут про меня, что я  оттуда где грохочет
Ауфид неистовый, оттуда где над иссохшими полями
когда-то владычествовал Давн, что я вышел из народной толщи,
что первым облачил эолийские размеры
в латинские слова. Проникнись
15 заслуженной гордостью, и мне дельфийским лавром
благосклонно, Мельпомена, увей седины.

«Древний мир и мы», СПб., 2003, с. 330.

[14/39Капнист В. В.


Се памятник воздвигнут мною
Превыше царских пирамид,
И меди с твердостью большою
Он вековечнее стоит:
5 Ни едкий дождь, ни ветр шумящий,
Ни времени полет грозящий,
Его не сильны низложить.

Не весь я тленностью возьмуся,
Но часть не малая меня
10 Уйдет,  и я тогда явлюся
Опять в сияньи новом дня;
Хвалою поздною воскресну
И буду цвесть,  пока небесну
Рим будет жертву приносить.

15 Где волны Авфида клубятся,
Где царство Давн свое имел,
В устах всех будет повторяться,
Что подлый Флакк предать умел
Эольский стих латинской лире, 
20 Гордись, гордись сим, Муза, в мире
И лавром увенчай меня!

1795 г.

Перевод сохранился в бумагах Державина (ГПБ, Бумаги Державина, № 27, л. 51). Датируется 17951797 гг. (А. О. Дёмин).

[15/39Капнист В. В.


Я памятник себе воздвигнул долговечной;
Превыше пирамид и крепче меди он.
Ни едкие дожди, ни бурный Аквилон,
Ни цепь несметных лет, ни время быстротечно 
5 Не сокрушат его.  Не весь умру я; нет: 
Большая часть меня от строгих Парк уйдет;
В потомстве возрасту я славой справедливой:
И в гордый Капитол с Весталкой молчаливой,
Доколе будет жрец торжественно всходить,
10 Не перестанет всем молва о мне твердить,
Что тамо, где Авфид стремит ревущи воды,
И в дебрях где простым народом Давн владел,
Я первый, вознесясь от низкия породы,
В латинские стихи эольску меру ввел.
15 Гордись блистательным отличьем, Мельпомена!
Гордись; права тебе достоинство дало.
Из лавра Дельфского, в честь Фебу посвященна,
Венок бессмертный свив, укрась мое чело.

Впервые: Капнист В. В., «Лирические сочинения», СПб., 1806, с. 245246.

<1801/05 г.> Памятник Горация. Перевод из Горация (кн. III, ода XXX).


Ст. 12. «В оригинале сказано: Простым народом где безводный Давн владел. Но как слово безводный противоречит некоторым образом предыдущему стиху, где упоминается быстрая река Авфид, то я осмелился сказать: в дебрях, где простым народом Давн владел. К сему повод дало мне то, что Давния, нынешняя Пульская провинция, весьма лесиста».

[16/39Кокотов А. Ю.


Труд окончен мой. Статуи медной прочнее
То, что создал я, выше любых пирамид.
Пусть шумит Аквилон и пускай, леденея,
Вечность тянется  памятник мой устоит.

5 Либитины бежит то, что истинно мною
И звалося одно  и еще прирастет.
Буду славен, покуда с весталкой немою
К Капитолию жрец по ступеням идет.

Скажут пусть обо мне  перелил он впервые
10 Эолийские песни в родную латынь.
Дал он музыку нам и потоки живые
Потекли посреди наших сельских пустынь.

Родом низок, я к высям вознесся из тлена,
По заслугам моим и по воле своей.
15 Возгордившись поэтом таким, Мельпомена,
Лавром пышным меня увенчай поскорей.

2016 г.

[17/39Крачковский В. Н.


Воздвиг я памятник могучий!
Вознесся, царственный, он выше пирамид!
Твердее меди он! Его не сокрушит
Ни едкий дождь, ни Аквилон летучий!

5 Не весь умру я! Часть моя большая
Спасется славою! И буду жить,
Доколе дева будет восходить
В Капитолийский храм, жреца сопровождая!

И скажут обо мне, где Давн суровый жил,
10 Где мчится Ауфид, бушуя, многоводный,
Что стих наш трудный я переложил
На Эолийский, дивный и свободный.

О, Муза, гордость должную имей
И лавром голову Дельфийским мне обвей!

Впервые: Крачковский В. Н., «Стихотворения», СПб., 1913, с. 177178.

[18/39Крачковский В. Н.


Я мавзолей себе сооружил чудесный!
Он фараоновых превыше пирамид!
Твердее меди он! Его не сокрушит
Ни едкий дождь, ни ураган небесный!

5 Не весь умру я! Часть меня большая
Спасется! Буду вечно  юный жить,
Доколе дева будет восходить
В Капитолийский храм, жреца сопровождая!

И скажут обо мне, где проложил
10 Путь бурный Ауфид, где Давн царил безводный,
Что лиры Эолийской звук свободный
Я в песни Италийския вложил.

О, Муза, гордость должную имей
И лавром голову Дельфийским мне обвей!

Впервые: Крачковский В. Н., «Стихотворения», СПб., 1913, с. 179180.

[19/39Крол Ш.


Я воздвиг монумент крепче, чем бронзовый,
выше, чем пирамид царственные гробы,
ни лихой Аквилон, ни разъедающий
дождь не страшен ему, ни беспредельная
5 лет летящих чреда, времени быстрый бег.
Нет, не весь я умру. Большая часть меня
Либитины уйдет, свеж, в похвалах расти
буду новых, пока по Капитолию
поднимается жрец с девой молчащею.
10 Скажут там, где шумит Авфида мощный ток,
и где бедный водой правил селянами
Давн, что славы достиг я из ничтожества,
первым переложив песню Эолии
на Италии лад. Честь, что я заслужил,
15 Мельпомена, прими, и, благосклонная,
мне власы окружи лаврами дельфскими.

2006 г.

[20/39Лапков Б.


Крепче бронзы литой создал я памятник;
Выше он пирамид царского зодчества,
Не разъест его ржой дождь разрушительный,
Не сметет ураган, в прах бесконечною
5 Цепью лет не сотрет времени быстрый бег.
Нет! Я весь не умру,  всё, чем прославлен я,
Будет жить, расцветать славой всё новою
До тех пор, пока жрец будет торжественно
В Капитолий вступать с девой безмолвною.
10 Речь пройдет обо мне там, где неистовый
Ауфид мчится, где Давн правил селянами
В бедной влагой стране. Скажут: незнатный, он
Стал великим, как царь,  сделал нам близкими
В италийских стихах песни Эолии.
15 Мельпомена! Гордись славой заслуженной,
Лавром Дельф увенчай кудри любовно мне.

[21/39Ломоносов М. В.


Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный Аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
5 Не вовсе я умру; но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
Где быстрыми шумит струями Авфид,
10 Где Давнус царствовал в простом народе;
Отечество мое молчать не будет,
Что мне беззнатной род препятством не был,
Чтоб внесть в Италию стихи Эольски,
И первому звенеть Алцейской лирой.
15 Взгордися праведной заслугой, Муза,
И увенчай главу Дельфийским лавром!

1747 г. Впервые: Ломоносов М. В., «Краткое руководство к красноречию», СПб., 1748, с. 251252.

[22/39Никольский Б. В.


Долговечней воздвиг меди я памятник
И громад пирамид царственных выспренней.
Едкий дождь, Аквилон ярый, бесчисленный
Ряд годов и полет вечного времени,
5 Всем не в мочь сокрушить, всем вам мой памятник.
Нет, не весь я умру: дань Либитине я
Частью только своей. Цвесть мне и в правнуках
Свежей славой, доколь в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.
10 Скажут: там, где ревет Ауфид неистовый,
Там, где, беден водой, Давн повелителем
Был из сельских племен крайнего племени, 
Первый там я в лады ввел италийские
Песнь Эолии. Льстись гордостью, гордостью
15 Муза, мздою введут, и благосклонно мне
Свей на кудри в венец лавры дельфийские.

Впервые: Никольский Б. В., «Сборник стихотворений», СПб., 1899, с. 291292.

[23/39Порфиров П. Ф.


Кончен памятник мой,  медных статуй прочней,
Пирамид величавее царственных он.
Ни снедающий ливень, ни сам аквилон
Не разрушит его в тщетной злобе своей,

5 Ни несчетные годы в стремленье веков.
Нет, не весь я умру, частью лучшею я
Избегу смертной тьмы: будет слава моя
Цвесть, доколе восходит владыка жрецов

В Капитолий и дева безмолвная с ним.
10 Низкий родом из мест, где гремит в берегах
Ауфид яростный, где,  в маловодных краях 
Правил Давн земледельцев народом простым,

Буду славим, что первый латинским стихом
Песнь Эолии пел. О, заслугой своей,
15 Мельпомена, гордись и мне кудри увей
Благосклонно дельфийским лавровым венком.

Впервые: Порфиров П. Ф., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1902.

К Мельпомене. Написано, в 24 г. незадолго до выхода трех первых книг стихотворений. Первоначально Гораций предполагал ограничиться изданием этих книг, причем настоящее стихотворение являлось заключительным аккордом его песен. Как бы прощаясь с лирической поэзией, Гораций в гордом сознании великаго значения своего труда восклицает: ‘Exegi monumentum aere perennius’. Exegi тут не безразличное «воздвиг», как переводили все наши поэты, а именно «докончил, окончил» (Акрон, Орелли). Под ‘aere’ поэт разумеет медныя статуи, воздвигаемыя в честь знаменитых мужей.


Ст. 7. Т. е. мои творения не умрут вмести с телом: нет, они вечно будут живы, как вечно (по мнению поэта) живы Рим, Капитолий и неугасимый огонь в храме Весты.

[24/39Пупышев А. М.


Памятник я создал  выше пирамид,
Фараонов мумии хранящих.
Долговечней бронзы, крепче, чем гранит,
Соткан из поэм моих звенящих!

5 Пусть бушует ветер и бурлит вода,
Но Волтурн бессилен быстротечный!
Не страшны ни долгих ливней череда,
Ни поток столетий бесконечный.

Весь я не исчезну, ведь душа моя
10 Будет жить в стихах, как добрый Гений.
Развернув папирус, вспомнят про меня,
Римляне грядущих поколений!

Скажут: был незнатен, беден, а края,
Где родился он, неплодородны.
15 Там селяне помнят Давнуса-царя
И Авфид струится полноводный.

Новые созвучья в строчки я вплетал,
В старый стих добавив гимн лесбийский,
Что шепнула Муза, сердцем прочитал,
20 И в награду взял  венок дельфийский!

2010 г.

[25/39Пушкин А. С.


Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

5 Нет, весь я не умру, душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит 
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
10 И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый сын славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что звуки новые для песен я обрел,
15 Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милосердие воспел.

Веленью божию, о Myзa, будь послушна!
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
20 И не оспоривай глупца.

1836 г. Впервые: Пушкин А. С., «Сочинения», СПб., 1841, т. 9, с. 121122.

Существующее разночтение 4-й строфы:


И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

         И милость к падшим призывал.

[26/39Север Г. М.


Я воздвиг монумент. Меди вечней, владык
мертвых он пирамид выше. Ни злой его
не сумеет снести ливень, ни яростный
Аквилон, ни годов цепь нескончаемых,
5 ни стремительный ток вечного времени.
Нет, не весь я умру! В многом останусь я,
Либитины бежав! Неувядающей
славой буду я юн, в храм Капитолийский
жрец возносит пока с девой безмолвной шаг.
10 Глас пойдет про меня  Авфид стремительный
где шумит, где сухих правил селянами
весей Давн  из низов властно возвысившись,
он в италийский слог песни лесбосской лад
первый влил. Возгордись мной по достоинству,
15 Мельпомена, заслуг! Ныне дельфийским мне
благосклонной рукой лавром увей чело.

2008 г. «Кв. Гораций Флакк: Оды, Послания», Toronto, 2017, с. 53.

К Мельпомене. Оду III XXX Гораций поместил в заключение первых трех книг. Четвертая была написана через десять лет, по просьбе Августа (сам Гораций лирических стихотворений писать больше не собирался). Таким образом, в Оде автор подводит итог своей лирике, и гордится тем что совершил для латинской поэзии. Он продолжает древнюю традицию  восхваления собственных заслуг как бы отчитываясь перед музой за пользование талантом, которым она его одарила. Греческая традиция таких текстов была положена Сапфо, в латинской традиции до Горация хорошо известны строки Энния; словами Энния воспользовался Вергилий, слова самого Горация повторяет Проперций, почти буквально Овидий, Марциал. ○ Вергилий, «Георгики» III 9:

Tollere humo victorque virum volitare per ora...
Ввысь подымусь и людские уста облечу, торжествуя...

Марциал, X II 78:

Pigra per hunc fugies ingratae flumina Lethes,
et meliore tui parte superstes eris...
Волн ты медлительных с ним избегнешь Леты немилой,
и не погибнет твоя лучшая часть никогда...

Овидий, «Метаморфозы» XV 871876:

Iamque opus exegi, quod nec Iovis ira, nec ignis,
nec poterit ferrum, nec edax abolere vetustas...
Parte tamen meliore mei super alta perennis
astra ferar, nomenque erit indelebile nostrum...
(871) Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злоба
не уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость...
(875) Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высоким
я вознесусь, и мое нерушимо останется имя...

Проперций, III I 35:

Meque inter seros laudabit Roma nepotes...
Так вот и Рим прославит меня меж поздних потомков...

Сапфо, Bergk 16:

Μνάσασθαί τινα φαµί καὶ ὔστερον ἀµµέων...
Я думаю люди будут нас помнить всегда...

Энний, цитата у Цицерона, «Тускуланские беседы» I (34):

Nemo me lacrimis decoret, nec funera fletu
faxit. cur? volito vivus per ora virum.
Никто да не почтит меня слезами, ни оплачет
мое погребение. Почему? Остаюсь жив на устах людей.


1. Я воздвиг. Амбив. Exigere: 1) возводить, создавать; 2) поднимать, превозносить. Комментатор к одному из ранних изданий отмечает: «exegi i.e. erexi, in alium eduxi» (где erigere  возводить, строить, ставить прямо; educere  водружать, поднимать, [пре]возносить). «Воздвиг», однако, наиболее согласуется с образом вечной меди и со следующим образом пирамид.

12. Владык мертвых он пирамид выше. Фрагмент важен для понимания оценки Горацием собственной заслуги. Египетские пирамиды считались первым из Семи чудес света, символом вечности и непреходящего совершенства. Автор утверждает, что его заслуга более достойна поклонения чем заслуга фараонов, увековечивших себя в камне; воздвигнутое им «здание» более возвышенно чем пирамиды, чем вообще какой-либо материальный памятник.

25. Ни злой... вечного времени. Здесь и далее обычное у Горация подражание греческому образцу; ср. у Пиндара. Этот фрагмент у Пиндара  первое появление в европейской поэзии мотива будущего «Памятника» и подражаний ему. «Монумент» у Горация восходит к «кладу песен» у Пиндара; дельфийские сокровищницы («многого золота Аполлоновых дубрав») и подобные храмовые постройки служили хранилищами торжественных текстов (в частности, эпиникиев) в «добиблиотечные» времена Пиндара, который «шагая» к ним приобщается к духовному наследию сам и приобщает к нему свои творения. ○ Пиндар, «Эпиникии Пифийские» VI 5 сл:

Πυθιόνικος ἔνθ ὀλβίοισιν Ἐμμενίδαις
ποταμίᾳ τ Ἀκράγαντι καὶ μὰν Ξενοκράτει...
Я шагаю... туда где клад песен о Пифийских победах
ждет обильных Эмменидов от речного Акраганта,
ждет Ксенократа
средь многого золота Аполлоновых дубрав... Ни буревые ливни,
недобрым полчищем рвущиеся из туч,
ни вихрь
всеуносящим смерчем не втопчет его в провалы морей...

3. Яростный. Амбив. Impotens: 1) бессильный, слабый; 2) бешеный, яростный. Бешеный, яростный Аквилон, все же бессильный [разрушить]. ○ Гораций, Эп. XVI 53:

Astri... impotentia...
Созвездий... ярость...

4. Аквилон. Aquilo (Аквилон). Северо-восточный, иногда северный ветер. Соответствует греческому Борею.

7. Либитины. Libentina, Libitina, Lubentina; Либити́на. Богиня смерти и погребения.

8. Славой буду я юн. Cresco зд.  «возвышаюсь, приобретаю все большее значение»; usque recens зд.  «вечно свежий, неувядающий». Фраза значит «буду все более, не увядая, расти славой».

8. Храм Капитолийский. Capitolium; Капито́лий (Aedes Capitolina; Капито́лийский храм). Храм Юпитера Капитолийского; в г. Рим, на Капитолийском холме.

9. Жрец возносит пока с девой безмолвной. Сравнение неизбывности собственной славы с неизбывностью культа Весты. На Иды каждого месяца Великий понтифик в сопровождении весталок поднимался на Капитолий для принесения жертвы Весте. Понтифик произносил ритуальные формулы, хор мальчиков исполнял соответствующий гимн, весталки хранили торжественное молчание. В восприятии римлянина эта ежемесячная церемония значила в первую очередь неизбывность самого Рима  в храме Весты в специальном тайнике хранились символы государства, которые, по легенде, привез с собой из Трои Эней. Стих значит «вечно, всегда». ○ Вергилий, «Энеида» IX 448449:

Dum domus Aeneae Capitoli immobile saxum
accolet, imperiumque pater Romanus habebit...
Капитолийским доколь нерушимым утесом владеет
род Энея, и власть вручена родителю римлян...

Овидий, «Фасты» III 698699:

Cum sic a castis Vesta locuta focis:
«Ne dubita meminisse – meus fuit ille sacerdos...»
Но со святых очагов Веста сказала мне так:
«Не берегись вспоминать  он мой был священнослужитель...»

(Мой... священнослужитель. Великий понтифик как находящийся под непосредственным авторитетом Весты и воплощающий его над государством.)

9. Девой безмолвной. Весталкой, жрицей Весты.

1014. Глас пойдет... первый влил. Фрагмент вызывает спекуляции у большинства комментаторов. Текст значит: «Про меня будут говорить, что я, который вырос там где шумит Авфид, и где Давн, владения которого были бедны водой, правил своим сельским народом...» Давн, владения которого были бедны водой,  аллегория традиционной римской поэзии, бедной «водой» подлинной поэтической формы и содержания; Авфид, главная река Апулии, и практически единственный источник воды в этих местах,  сам Гораций, создавший латинскую силлабо-метрику. Гораций фактически утверждает, что он (стремительный Авфид в засушливых землях «бедного водой» Давна, древнего южноиталийского царя)  единственный «источник влаги» для римской поэзии, единственный действительно поэт (в той мере как «подлинная», в его понимании, поэзия представлена в греческой культуре).

10. Авфид. Aufidus; А́вфид, А́уфид, А́ффид. Река в Апулии (совр. р. Офанто).

11. Правил селянами. Regnavit populorum. 1) Грецизм; populorum  нехарактерный gen. вместо acc. 2) Имитация идиомы ἢρξε λαῶν (идти впереди, предводительствовать; т.е. показать дорогу, быть первым в чем-либо). Ex humili potens относится однозначно к самому Горацию, но не к царю Давну, как предполагает одна из традиций интерпретации. Выражение, помимо устойчивого значения «возвысившийся из низов» (ср. «из грязи в князи» без оттенка неодобрения), буквально значит также «достигший чего-либо с нуля». Коннотация которая в контексте стихотворения интерпретируется как «первый кто сделал то чего ранее [в латинской поэзии] не было», и развивает образ regnavit populorum. В potens также усматривается potens [lyrae] («владеющий/могущественный [лирой]»); ср. potentium vatum в Од. IV VIII 2627.

12. Давн. Давн, Да́вний, Да́внус (Daunus; Δαύνιος, Δαύνος). Царь давнов, народа в южной Италии.

13. Италийский. Италия зд. как земля народов населявших Апеннинский полуостров и прилегающие острова.

13. Лесбосской. О. Лесбос  родина и место жительства Алкея и Сапфо, отсюда  «родина» греческой силлабо-метрической поэзии.

14. Влил. Deducere. В значении «прясть, ткать» термин deducere позволил бы интерпретировать фрагмент как «первый эолийскую песнь переткал на италийский лад». Однако этот термин широко использовался для обозначения сельскохозяйственного ирригационного мероприятия  спуска воды с орошенного поля на смежное, сухое . Горацию, выросшему в засушливой сельской местности, термин очевидно был ближе в этом значении. Автор, таким образом, утверждает, что «оросил сухое поле латинского языка влагой с высот эолийской поэзии». Такой образ в первую очередь согласуется с образом Авфида, несущего влагу засушливым землям (1014), и завершает логику образов реки, царя-предводителя (который также вел родословную от греков), и безводной Апулии-Италии. Кроме того, автор подчеркивает, что бессмертной славы достоин именно за лирическую поэзию  за то, что создал латинскую силлабо-метрику адаптировав образцы эолийской лирики Алкея и Сапфо, системы исконно греческой и для латинского языка чужой.

1415. Возгордись мной по достоинству... заслуг. Sume superbiam quaesitam meritis (прими гордость заработанную заслугами). Sume superbiam зд: 1) «проникнись гордостью заработанной [моими] заслугами»; 2) «прими [мою] гордость, заработанную заслугами». Автор: 1) подчеркивает, что, будучи низкого происхождения, превознесся над всеми посредством труда и совершенства врожденного таланта; 2) отмечает, что таким образом исполнил долг возложенный на него Мельпоменой.

15. Мельпомена. Μελπομένη; Мельпоме́на. Божество греческого пантеона. Муза трагедии.

1516. Дельфийским... лавром. Лавровым венком награждались победители музыкальных и поэтических соревнований. С референцией к венку победителя на Пифийских играх, проводившихся в г. Дельфы. Пифийские игры были своеобразным музыкальным центром Эллады и всего Средиземноморья, и поэты-мелики побеждающие на Пифийских играх соответственно признавались как «лучшие в мире».

[27/39Семенов-Тян-Шанский А. П.


Создан памятник мной. Он вековечнее
Меди и пирамид выше он царственных.
Не разрушит его дождь разъедающий,
Ни жестокий Борей, ни бесконечная
5 Цепь грядущих годов, в даль убегающих.
Нет, не весь я умру! Лучшая часть моя
Избежит похорон: буду я славиться
До тех пор, пока жрец с девой безмолвною
Всходит по ступеня́м в храм Капитолия.
10 Будет ведомо всем, что возвеличился
Сын страны, где шумит А́уфид стремительный,
Где безводный удел Давна  Апулия, 
Эолийский напев в песнь италийскую
Перелив. Возгордись этою памятной
15 Ты заслугой моей и, благосклонная
Мельпомена, увей лавром чело мое!

Впервые: «Русская мысль», СПб., 1916, № 10, с. 4.

(1) Ода 30. К Мельпомене. Написана в 23 году. Это эпилог к трем книгам Од, составлявшим отдельный сборник. Четвертая книга Од была написана и издана Горацием гораздо позднее. Эта Ода самая известная из всех Од Горация. Впервые на русский язык переведена она Ломоносовым (пятистопным ямбом). Из подражаний самые известные  Державина и Пушкина. Размер Оды тот же, что и в 1-й Оде первой книги  1-я Асклепиадова строфа.

(2) Памятник [III, 30]. Этим стихотворением Гораций закончил третью книгу своих од (Carmina). Только несколько позже он, по желанию цезаря Августа и просьбе Мецената, написал еще одну, четвертую, книгу од. «Памятник» Горация был переведен на русский Язык многими поэтами, начиная с Ломоносова и кончая Валерием Брюсовым; кроме того он дал тему для известных стихотворений Державина и Пушкина, являющихся вольным перепевом «Памятника» Горация. [...]


(1) Ст. 8. ...Жрец с девой безмолвною... Верховный понтифик ежегодно в сопровождении старшей весталки восходил на Капитолий молить Юпитера о благоденствии Рима.

Ст. 13. Эолийский напев. Гораций говорит, что ему принадлежит заслуга перенесения на италийскую почву греческой лирики, которую он называет «эолийским напевом», потому что главные ее представители Алкей и Сафо (VI век до н.э.) были эолийцами.

(2) Ст. 89. Верховный жрец Рима (pontifex maximus) ежегодно восходил на Капитолий молить Юпитера Капитолийского о благоденствии Римского государства; его сопровождала старшая из дев-весталок (virgo maxima).

Ст. 11. Ауфид  река в Апулии (южной части Италии), родине Горация.

Ст. 12. Давн  мифический повелитель Апулии, бедной влагою в летнее время.

Ст. 13. Эолийский напев  форма лирических произведений эолийских древне-греческих поэтов (VII век до н.э.).

[28/39Степанов В. Г.


Славой я превзошел бронзу ристалища
И усопших царей под пирамидами:
Дождь ее не разъест, ветер без сил пред ней
Вихрь смиряет, и нет власти у времени,
5 Вереницею лет быстро бегущего.
Нет, не весь я умру, всею своей душой
Над могилой взлечу: славой в иных веках
Жизнь продлится, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.
10 Разнесется молва через шум Авфида,
Там, где бедный водой Давн земледельцами
Правил, скажут, что я, рода незнатного,
Первым вывел узор песен Эолии
В италийских стихах. Гордость пойми мою
15 И воздай по делам, мне из дельфийских рощ,
Мельпомена, обвив лаврами голову.

1996 г.

[29/39Степанов В. Г.


Память выристал я бронзы нетленнее,
Царской стати гробниц славою выше встав,
Дождь ее не разъест, ветер без сил пред ней
Вихрь смиряет, и нет власти у времени,
5 Вереницею лет быстро бегущего.
Нет, не весь я умру, всею своей душой
Над могилой взлечу: славой в иных веках
Жизнь продлится, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой бесстрастною.
10 Разнесется молва через шум Авфида,
Там, где бедный водой Давн земледельцами
Правил, скажут, что я, рода незнатного,
Первым вывел узор песен Эолии
В италийских стихах. Гордость пойми мою
15 И воздай по делам: мне из дельфийских рощ,
Мельпомена, обвив лаврами голову.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 42.

Перед нами самая знаменитая ода Горация в истории изучения его творчества. В ней поэт подводит итоги своим поэтическим занятиям и объявляет о достигнутой славе создателя римской лирики. Стихотворение многообразно и многосмысленно. Трактовка его семантических планов получает в филологической науке неожиданные результаты. Структурно ода оформляет тему поэтического бессмертия со всеми традиционными мотивами, которые в истории новой литературы являются объектами заимствования, подражания и индивидуальной обработки, в творчестве М. Ломоносова, Г. Державина, А. Пушкина, В. Брюсова, И. Бродского и многих других мастеров слова.


Память выристал я  первые два стиха очень сложны для адекватного перевода, поскольку представляют непростую образную систему, созданную за счет лексических и смысловых средств. Гораций в традициях античной агонистики представляет себя в образе возницы, взошедшего на колесницу Поэзии для заочного ристания (состязания) с поэтами древности. Поэтому латинское слово «monumentum» благодаря лексическому окружению принимает контекстуальное значение «память-слава», что буквально (вместе с предшествующим глаголом exegi) означает: «я прекратил бег (вздыбил коней) и достиг победной славы как исключительно памятного события, будоражащего ум» (из этимологии «monumentum» как monere + mens: «возбуждать ум, воздействовать на память»). Первое место в ристаниях приносило победителям славу, долго сохраняющуюся в памяти людей, здесь практически: «вздыбил памятную славу». К сожалению, близость слова «monumentum» к его лексическим параллелям в новых языках породила внешне естественные переложения без должного осмысления контекста: «Я воздвиг памятник», при этом «монументальность» памятника понимается слишком материально: «прочнее бронзы», «выше пирамид» (см. другие переводы). Однако данная ода не является предсмертным завещанием или развернутой автоэпитафией, поэтому Горацию нет нужды говорить о памятниках для себя, тем более, что он уже высказался вполне определенно о своем отношении к погребальному обряду (см. выше: II, 20). Стихотворение за счет своей образности соотносится с одой I, 1, где картина цирка открывает вереницу различных сфер человеческой деятельности, дающих возможность человеку проявить свой талант и призвание и добиться успехов и славы. Об этой славе и идет здесь речь, которую Гораций, говоря о себе, принимающем участие в заочном состязании поэтов, обозначает через форму ее перспективного существования  через «память», в результате чего она может сравниваться как по степени продолжительности (вечная), так и по эмоционально-эстетическому показателю (более значительная).

...бронзы  метонимия вместо выражения «бронзовая статуя». Победителям в состязаниях устанавливались статуи из бронзы в качестве признания достижений и свидетельства славы.

Царской стати гробниц славою выше встав  по мнению большинства комментаторов, это наиболее «темное» место в стихотворении. выше (altius) следует понимать в переносном смысле как «более значительное» проявление славы в сравнении с тем обстоятельством, значение которого передается в тексте формой «situ». Situs же  собственно: «по-ложение, лежание погребенным». Вместе с эпитетом «regalis»  «царское, царственное»  трактуется нами не традиционно. Известно, что пирамиды возводились в Египте как царские усыпальницы (гробницы) местным фараонам и знати. Проникновение римлян на Восток и активное вмешательство в египетские дела вызвало заимствование чуждых Риму обычаев  строительство собственных гробниц как знак особых достоинств усопшего и символическое свидетельство о его былой славе. Так, например, Корнелий Галл, элегический поэт и политик, ставший первым префектом Египта, строил для себя пирамиду-усыпальницу, за что был обвинен в превышении своих полномочий и чрезмерной роскоши. В Греции победителям игр и даже лошадям по смерти воздавали почести в виде монументальной могилы с пирамидой наверху. Все это позволяет предполагать, что Гораций имеет в виду не столько «царственное величие пирамид», сколько «царственное (т. е. почетное, торжественное) возлежание под пирамидами» в качестве одного из монументальных признаков славы в ее разновидности, при этом мы склонны латинское «pyramidum» считать формой Род. пад. с оттенком объекта (Gen. obiectivus), а не субъекта (Gen. subiectivus).

...ветер без сил  в тексте конкретно: «Аквилон», северный ветер, который мыслится как мощная разрушительная сила, воздействующая на материальные объекты и бессильная перед явлениями этического порядка, т.е. перед славой.

...нет, не весь я умру  введение новой рубрики. Если в предыдущих стихах Гораций объявляет об обретении славы, то теперь он говорит о своем поэтическом бессмертии, условием которого оказывается память о нем в веках. Собственно поэтому он неподвластен разрушительному воздействию времени.

...всею своей душой  точнее: «лучшей частью своей души», т. е. поэзией, в которую он вложил свою душу.

...славой в иных веках  т. е. той славой, которую он обретет у потомков.

...пока в храм Капитолия будет жрец восходить  вводится критерий горацианского понимания долговременности поэтической славы. Для поэта она неразрывно связана с идеей непоколебимости и вечности Рима, судьба которого неотделима от торжественного ежегодного (в мартовские иды  15 числа) обряда. Во время его исполнения верховный жрец в сопровождении старшей весталки поднимался по Священной дороге от дворца древнего царя Нумы (у подножия Палатинского холма) на Капитолий, где понтифик молил Юпитера о ниспослании благоденствия римскому государству. Таким образом, Гораций освящает свое призвание поэта идеей государственности, вне которой поэтическая деятельность не находит полной реализации.

...с девой бесстрастною  «с весталкой». Жрицы богини Весты, в обязанности которых входило поддержание огня и хранение государственных святынь, назывались весталками. Ими становились девочки от 6 до 10 лет, не имеющие телесных недостатков, дочери свободных родителей. Весталок всегда было шесть и никогда больше. Посвящаемой обрезали волосы и жертвовали их священному дереву, затем девочку одевали во все белое и давали имя Амата. Срок службы определялся в тридцать лет. Весталки пользовались большими привилегиями (например, при встрече с консулом последний уступал им дорогу) и имели влияние на верховную власть (их прошения или заступничество редко оставались без внимания). Оскорбление весталки наказывалось смертью. Высокое положение связано было и с ограничением в личной жизни: они обязаны были хранить девственность. Нарушившую обет целомудрия весталку заживо закапывали в землю, поэтому жрицы всегда находились под негласным наблюдением. Весталки помимо всего прочего давали обет молчания. Однако Гораций, как представляется, выделяет этот признак как особый момент торжественности и бесстрастности в исполнении обряда, не нарушаемого никакими внешними обстоятельствами. Молчание весталки в этом отношении хорошо контрастирует с шумом Ауфида (см. ниже).

...разнесется молва  идея непреходящей славы неизменно связывалась в античном мире с идеей торжественного славословия как условия ее сохранения: «обо мне будут говорить», что означает: «меня будут почитать в похвальных речах». Таким образом здесь раскрывается смысл monumentum как «славы-памяти», преобразующейся в laus  «в славу-похвалу» («славу-слово»).

...через шум Ауфида  Ауфид, главная река в Апулии, берущая начало в Апеннинских горах и впадающая в Адриатическое море.

...там, где  мотив пространственного расширения славы не получает здесь развития, поскольку он был уже представлен в оде II, 20. Гораций называет лишь свою родину Апулию и обращается к прошлому, увеличивая историческую перспективу своего прославления.

...бедный водой Давн  по преданию, Давн (отец Турна  царя рутулов и главного антагониста Энея) был правителем Апулии и управлял областью, бедной влагой в летнее время.

...вывел узор песен Эолии  Гораций опирается на творчество эолийских поэтов Алкея и Сапфо, живших на острове Лесбос и слагавших свои стихи на эолийском диалекте греческого языка. Мысль интерпретируется следующим образом: он перенес (буквально: «вплел») в ткань италийских (латинских) стихотворных размеров эолийскую основу. Тем самым Гораций провозглашает себя создателем новой римской поэзии. Опыт его предшественников-неотериков (окружение Катулла) оказался лишь первой стадией в освоении поэтического наследия греческой литературы.

...из дельфийских рощ... лаврами  т.е. лавровым венком, которым в Дельфах венчали поэтов на мусических состязаниях, посвященных богу Аполллону.

Мельпомена  первоначально муза трагедии, затем трагической песни и, наконец, песни вообще. У Горация обычно употребляются имена отдельных муз в качестве разных имен одной музы. Возможно, подчеркивая особую торжественность своего стихотворения, Гораций не выделяет никого из муз, покровительствующих отдельным лирическим жанрам (Евтерпа, Эрато, Полигимния), но обращается к Мельпомене как наиболее «серьезной» музе.

[30/39Степанов В. Г.


Вздыбил я монумент бронзы нетленнее,
Выше он пирамид царским величием,
И ни едкость дождей, ни Аквилона мощь
Не разрушат его, и ни бесчисленный
5 Ряд отдельных годов, и ни бег времени.
Вовсе я не умру, части большой меня
Либитине не дам, и до тех пор расти
В славе стану, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.
10 Скажут там, где Авфид с яростью бьет волной,
И где бедный водой Давн над селянами
Царствовал, что сумел низкого рода я
Первым вставить узор песен Эолии
В италийскую ткань. Гордость пойми мою,
15 Что делами снискал, и мне дельфийскими
Мельпомена, обвей лаврами голову!

2007 г., 2016.

<30 марта 2007 г.>

[31/39Суворова С.


Памятник я воздвиг,
Который стоять будет вечно.
Он выше всех пирамид
И меди прочней долговечной.

5 Не смогут ни яростный ливень,
Ни ряд беспрерывный годов,
Ни северный ветер бессильный,
Ни ход торопливый часов
Разрушить созданье бесценное,
10 В веках бесконечных нетленное.

И если однажды узнаю я
В полуночный час Либитины лик,
Я буду спокоен: хоть часть меня,
Но сможет остаться в стихах моих.

15 Покуда с безмолвною девой
На Капитолий жрец всходит,
Слава моя незабвенная
Лишь множиться будет в народе.

Скажут однажды, рожден я был,
20 Где средь холмов Ауфид шумит,
Давн где, водой небогатый,
Народам всем благоволит.

Что я, из рода незнатного,
Перевести все же первым смог
25 Славную песнь Эолийскую,
Вечную на италийский слог.

О, Мельпомена! Смири же ты
Заслугами гордость добытую
И с милостью лавром Дельфийским
30 Обвей мне главу непокрытую.

1998 г.

[32/39Торпусман Р.


Не из бронзы себе создал я памятник:
Он металла прочней, выше египетских
Пирамид. Аквилон не сокрушит его,
Не разрушат его бури и молнии,
5 Ни безудержный бег вечного времени.
Я умру, но не весь: труд мой останется,
Прирастая в веках новою славою,
И пребудет, пока к храму Юпитера
Поднимается жрец с девой безмолвною.
10 Обо мне говорить будут в Италии:
«Это он родился в бедной Апулии,
Где течет и бурлит Авфид стремительный,
Где царь Давн в старину правил селянами, 
И, взойдя из низов, первым заставил он
15 Зазвучать на наш лад песнь Эолийскую».
Мельпомена, гордись славой заслуженной
И с улыбкой увей кудри мне лаврами.

2010 г.

<Памятник>

[33/39Тучков С. А.


Я памятник себе поставил
Превыше нильских пирамид,
Я имя тем свое проставил.
Его великолепный вид,
5 Который тверже меди зрится,
Времен грызенья не страшится.

Ни едка древность, ни Бореи,
Ни дождь, ни бурный Аквилон,
Ни лютость браней, ни злодеи,
10 Ни гром небес, ни вихрей стон,
Ни за брега текущи реки
Его не сокрушат вовеки.

Умру, но строга смерть, не сыта,
Меня не может истребить,
15 Ни имя, блеском дел покрыто, 
Я с ним в потомстве буду жить.
Разруша смертные уставы,
Расти при звуке буду славы!

Доколе будет жрец священный
20 В Капитолийский храм вступать,
Доколь весталок сонм почтенный
В нем будет жертвы возжигать 
Хвалы о мне не прекратятся,
И в те места они промчатся,

25 Ауфид где с шумом протекает,
Где Давн народами владел.
Меня там поздний род узнает,
И скажет  первый он гремел
Латинской лирой Аполлона,
30 По строю эолиска тона.

Мольбам, о Муза, вознесенным
Моим к тебе, теперь внимай 
Делфическим венцом зеленым
Мое чело ты увенчай!
35 Вовеки лавр мой зелен будет,
Меня потомство не забудет.

Впервые: Тучков С. А., «Сочинения и переводы», СПб., 1816, ч. 1, с. 217218.

Ода XXIV. Слава его стихов бессмертна.


Ст. 25. Ауфид, или Ауфидус  ныне называется Оффанто, река, разделяющая Капитанату от Бари в Королевстве Неапольском.

Ст. 26. Давн, или Давнус  сын Пилумна и Данаи, пришел из Иллирии в Апулию, имел сына, которого также называли Давном, женившегося на Венилии, от коего родился Турн, царь Рутульский.

[34/39Фет А. А.


Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.

5 Нет, весь я не умру, и жизни лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.

И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый
10 Стремительно бежит, где средь безводных стран
С престола Давн судил народ трудолюбивый,
Что из ничтожества был славой я избран

За то, что первый я на голос эолийский
Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей
15 Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
И лавром увенчай руно моих кудрей.

Впервые: Фет А. А., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1856.

1854 г. Од. XXX. Гораций, посвящая, в 732 году, три первые книги од Меценату, заключает их, в виде эпилога, этой одой, в которой он еще яснее, чем в II, од. 20, говорит о важности своей заслуги и своем бессмертии. Эта ода имела бесчисленных подражателей, начиная с Проперция и кончая Пушкиным.


Ст. 8. Доколь будут приноситься жертвы Весте и Юпитеру капитолийскому, следовательно, по понятию римлян, вечно.

Ст. 9. Берега Ауфида  родина Горация.

Ст. 11. Давн, первый царь Апулии. Гораций и здесь земляков своих поставил на первом плане.

Ст. 13. Гораций гордился тем, что первый начал подражать эолийским певцам.

[35/39Фокков Н. Ф.


Я воздвиг монумент, бронз вековечнее,
Выше зданий царей  царственных пирамид.
Ни пронзительный дождь, ни лютый Аквилон
Не разрушит его и бесконечная
5 Вереница годов, ни полет всех времен.
Нет, не весь я умру, большая часть меня
Избежит похорон; буду в потомстве я
Возрастать похвалой; буду все нов, пока
В Капитолий идет с девой безмолвной жрец.
10 Будет речь обо мне, где бурлит злой Ауфид
И где бедный водой Давн полудикими
Правил подданными; славен я из простых:
Ведь я первый возвел песнь итальянскую
В эолический лад. Так возгордись же ты,
15 Сколь заслугам должно; мне же дельфическим,
Мельпомена, молюсь, лавром обвей чело!

Впервые: «Журнал Министерства народного просвещения», СПб., 1873, т. 170, № 12, отд. 5, с. 137142.

[36/39Френкель А. А.


Я кончил труд... Его не предадут забвенью
Ни гнев Юпитера, и пламень, ни ярмо
Врагов, мечами все предавших разрушенью,
Ни дряхлой старины тлетворное клеймо.

5 Пускай тот день придет, который кроет силу
Меня в презренный прах внезапно обратить,
Пусть мне отверзнет он холодную могилу,
Лишив возможности и чувствовать, и жить.

Я не умру тогда... Но вечной, лучшей частью
10 Своей я унесусь к светилам золотым,
Куда проложен путь к добру, блаженству, счастью,
И имя здесь мое останется живым...

И всюду в странах тех, что лишены свободы
Полками римскими, я долго буду чтим,
15 И славу воздадут мне многие народы 
Когда мы что-нибудь в грядущем тайно зрим.

Френкель А. А., «Анютины глазки», Киев, 1899, с. 29. В подзаголовке указано «из Овидия»; очевидно, ошибка набора.

Памятник.

[37/39Шатерников Н. И.


Создал памятник я, меди нетленнее,
Пирамидных высот, царственных, выше он.
Едкий дождь или ветр, яростно рвущийся,
Ввек не сломит его, или бесчисленный
5 Ряд кругов годовых, или бег времени.
Нет! не весь я умру,  часть меня лучшая
Избежит похорон; славою вечною
Буду я возрастать, в храм Капитолия
Жрец восходит пока с девой безмолвною.
10 Речь пойдет обо мне, где низвергается
Ауфид ярый, где Давн людом пастушеским
Правил, бедный водой,  мощный из низкого,
Первый я преложил песню Эолии
В италийских ладах. Гордость заслуженно,
15 Мельпомена, яви,  мне ж, благосклонная,
Кудри лавром обвей, ветвью дельфийскою.

Шатерников Н. И., «Гораций: Оды», М., 1935.

ОДА 30. Популярнейшая ода Горация, которой подражали Державин и Пушкин, впервые переведенная на русский язык Ломоносовым. Эта ода  эпилог к трем первым книгам, составлявшим отдельный сборник. Написана в 23 году.

[38/39Шервинский С. В.


Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
Не разрушат его, не сокрушит и ряд
5 Нескончаемых лет,  время бегущее.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.
10 Назван буду везде  там, где неистовый
Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем
Был у грубых селян. Встав из ничтожества,
Первым я приобщил песню Эолии
К италийским стихам. Славой заслуженной,
15 Мельпомена, гордись, и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.

Впервые: «Античная лирика», М., 1968, с. 410411.

Ода 30. К Мельпомене. Размер: I Асклепиадова строфа.


Ст. 9. Верховный жрец и старшая весталка ежегодно совершали на Капитолии молебствие о благе Рима.

Ст. 11. Давн  легендарный царь Апулии, родины Горация; Авфид  река в Апулии.

Ст. 13. Песня Эолии  ритмы эолийских поэтов Алкея и Сапфо.

[39/39Шугрина Ю.


Я памятник воздвиг себе прочнее меди,
Величественных выше пирамид,
Его ни ливень, ни жестокий ветер
Ни быстрый бег времен не поразит.

5 Я не погибну весь, душою славной
Миную похороны, лучшей долей
Все расцветет, тогда, как входит главный
Жрец с девою безмолвной в Капитолий.

И про меня расскажут, что рожден,
10 Где Алфид бурный вдаль бежал стремглав
И Давн царствовал среди степных племен,
Ничтожен был я  слава вознесла

Из тех, кто слаб, за то, что в глас Эола
Преобразилась песнь Италии моей,
15 И, Мельпомена, за мои деянья
Дельфийским лавром окружи венец кудрей.

2006 г.

На сайте используется греческий шрифт.


МАТЕРИАЛЫ • АВТОРЫ • HORATIUS.RU
© Север Г. М., 20082016