КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
CARM. ICARM. IICARM. IIICARM. IVCARM. SAEC.EP.SERM. ISERM. IIEPIST. IEPIST. IIA. P.

sermones ii vi


текст • переводы • commentariivarialectioprosodia

Барков И. С. Дмитриев М. А. Муравьев М. Н. Муравьев-Апостол И. М. Фет А. А.

[1/7Барков И. С.


Желал иметь земли посредственной уделец,
Гдеб собственной я был деревнишки владелец,
Гдеб вечной близ двора источник вод бежал,
И небольшой с сторон лес все то окружал;
5 Но больше даровать богов судилось воле.
Доволен, и к тому я не желаю боле,
Как только, чтоб сей дар тобою был храним,
Меркурий! Чтоб всегда считался он моим,
Когда именье то я не стяжал алчбою,
10 Ни расточу его поступкой мотовскою,
Когда таких выгод безумно не прошу,
О естьлиб ближней край прешел в мою межу 1,
Которой в нашу пал против размеру дачу!
О естьлибы я клад найти имел удачу!
15 Как тот наемщик, кой сокровище обрел 2,
И с Геркулесовой руки разбогател;
Купивши землю ту наемну суммой сею;
Когда благодарю за то, что я имею.
В сей час тебя прошу я и молю весьма,
20 Чтоб тучен скот мой был, и все, кроме ума 3,
И чтоб, как ты обык, хранил меня всечасно.
И так я живучи в деревне безопасно,
Не знаю, что в моих приличней петь стихах,
Как сатиров, леса и злаки на полях.
25 От злости воздуха и ветров не робею 4,
И в осень развозя поклоны не колею;
Чрез погребальный торг прибытков не ищу 5,
В надежде, что себя чрез то обогащу.
Вспомочник в утренних трудах, к тебе взываю,
30 О Ян! И сих стихов начало посвящаю,
Кой избран лишь на то едино от богов,
Чтоб всякой от тебя начатки вел трудов.
Поверенным спешу стать в Риме я по друге 6,
Кой нудит, чтоб другой не помешал в услуге 7.
35 Хотя свирепой ветр, взвевая прах, орет,
Хоть лютая зима короткой день дает,
Но не льзя от того для друга отказаться.
Потом, как принужден в чем буду обязаться
И не-хотя в суде о деле хлопотать,
40 Судящихся толпу мне придет разгонять,
И поздо явльшихся к суду обидеть смело,
Когда предупрежду, и их испорчу дело.
Однак сердясь меня торопит глупой так 8,
Пустое затевать ты думаешь, дурак;
45 Не будет в том тебе ни мало затрудненья,
Лишь к Меценату ты прибегни без медленья,
И дело все ему подробно разскажи.
Мне лучше нет сего; не стану путать лжи 9.
Как только я к его пришел в Эсквилы дому,
50 Услуживать тому стал должен и другому;
Увидел вдруг сто дел еще перед собой.
Тот просит заступить, совет подать иной,
От Росция другой с поклоном ожидает,
Чтоб завтра в Путеал шел рано, умоляет 10,
55 И чтобы за него замолвил слово я.
Вдруг нужда общая с приказными моя
Велит, чтоб с ними там севодниж повидался 11.
Проси, чтоб Меценат под делом подписался,
Напросливый твердит приятель мне раз сто.
60 Отведаю, сказал. Коль хочешь, можешь то 12.
Со времени того семь лет преходит целых 13,
Как Меценат меня для шуток лишь веселых
Достойным своего быть дружества вменил,
И всюду для того с собой меня возил,
65 Чтоб скуку прогонял чрез разговор забавной:
Которой идет час? в боях Траке Сиру равной 14;
Морозы по утрам жестокие стоят,
И щиплют, здравия которы не хранят.
Употребляли мы в беседе лишь безделки,,,
70 Не труся, что скользнут вон сквозь ушныя щелки 15.
Подвержен зависти всяк день и час я был:
Почтенной подлости дивясь, иной твердил;
И наш смотрел игор с ним вместе Рыцарь мнимой 16
Играл на площади Фортуны сын любимой 17,
75 Свербящей Ненависть чесала так язык.
Промчался ли где слух, хоть мал, хотя велик,
Уж всякой в робости по перекресткам рыщет,
И новых вдруг вестей, встречаясь, всюду ищет:
Не слышал ли чего о Даках ты, дружок 18,
80 За тем что лучший в том ты должен быть знаток,
Имея к знатнейшим свободный доступ в домы?
Те вести, говорю, отнюдь мне не знакомы.
Не перьвое тебе смеяться над людьми;
Скажи нескрытно, друг, и не всегда глуми.
85 Пусть боги так меня карают, отвечаю,
Как естьли зная что я от тебя скрываю.
Где Цесарь обещал дать воинам поля?
Италияль, иль Сицильская земля
Назначена для них, скажи друг, к межеванью?
90 Дивятся моему глубокому молчанью,
И особливо чтут за крепкаго меня,
Что я в незнании божусь, себя кленя.
Меж тем проходит день в пустом ни за полушку.
Когда увижу я любезну деревушку!
95 Когда веселу жизнь иметь удастся мне,
Книг древних в чтении, в забавах и во сне 19
Приятныя часы спокойно провождая,
И городских сует, мятущих мысль, не зная!
Дождусь ли я когда щастливой той поры,
100 Чтоб, позабыв совсем роскошные пиры,
Мог, Пифагоровой родней, бобом питаться 20
Иль овощем простым, но вкусным наслаждаться?
О ночи сладкия! О пиршества богов! .
Чем сам с домашними доволен без трудов,
105 И слуг остатками безпечных насыщаю!
На волю пить гостям, как нравно, оставляю,
И у меня для них законов глупых нет,
Стаканом ли большим, иль чаркою кто пьет,
И в меру весел быть благоразумно тщится.
110 Никто о вотчинах чужих не суетится,
И о богатых тут домах не говорят,
Ни худоль, хорошоль умеет Леп плясать 21;
Но идет тихая беседа тут любезно
О том, что нужно, что знать умному полезно:
115 В богатстве ли людей блаженство состоит,
Иль в добродетели, кто прямо ону чтит?
И пользаль к дружеству нас больше привлекает,
Иль честной нрав к любви взаимной побуждает?
Прямое благо в чем должны мы познавать,
120 И что в нем надлежит за главное считать?
Меж тем, как богача Арелла хвалят, Цервий
Не даром сказывать стал бабью сказку перьвый 22.
Сошлися вместе две подруги меж собой 23,
И полевая мышь увидясь с городской,
125 Просила посетить свою убогу нору,
Где грубо жизнь вела сурову без разбору,
Натасканным в запас довольствуясь харчем:
Но что бы угодить спесивой гостье чем,
Без дальних к ней учтивств вдруг стала таровата,
130 И подчивала всем, чем ни была богата.
Довольно нанесла гороху и овса,
И винограду, кой раждали ей леса;
Оглоданных мослов ветчинных не жалела;
Чтоб ествы разныя приятней гостья ела.
135 Но гордым зубом та, охоча до сластей,
Прикусывала всех по малу овощей;
Хозяйка между тем сама мякину жостку
И вялу грызла рожь, и то жевала в чотку;
Подруге лучшею тщась пищей угодить,
140 Котора наконец ей стала говорить:
Как, кумушка, тебе такая жизнь угодна,
Что мычешь горе так, как сирота безродна,
Снося в глухих лесах пустынный всяк час?
Не лучшель меж людей жить дичи сто раз?
145 Поверь, сестрица мне, и следуй в путь за мною.
Коль всем животным смерть предписана судьбою,
И избежать ея не может ни одно,
Хотя великое, хоть малое оно;
То зная, сколь твой век на свете сем есть краткий,
150 В забавах провождай мирских житья остатки,
Доколе время есть пожить в покое нам.
Обрадовавшись тем безумная речам,
Не медля выползла лесная мышь из щели,
И обе прямо в путь бежать не укоснели,
155 Чтоб в город вкрасться им в ночную темноту.
Уж полночь минула, как прибежав в поту
Подруги забрались щастливо в дом богатый,
Блистали где парчой покрытия кравати,
И полны кошницы стояли евств драгих,
160 За пышным ужином вчера лишь початых.
И так на той парче уклавши поселянку,
Хозяйка приняла заботливой осанку,
И суетясь за тем и за другим для ней,
Старалась честь воздать услугою своей,
165 И кушанье сама отведывала прежде.
Приятно было той пирующей невежде,
И щастья веселясь пременой таковой,
Тянулась, нежилась, гнушалася норой.
Поднялся сильной стук, вдруг двери заскрыпели,
170 Подруги бросились от ужаса с постели;
Метались без души, не зная скрыться где.
Меж тем, как лаянье псов слышалось везде.
Сказала городской в том страхе мышь лесная:
Не надобна, мой свет, во век мне жизнь такая,
175 И пропадай она. Мякину я жую
Здоровее в лесу, да знаю щель свою.

Впервые: «Квинта Горация Флакка сатиры или беседы», СПб., 1763.

1763 г. САТИРА VI. ЗАГОРОДНОЙ ДОМ. В сей сатире стихотворец, описывая приятное увеселение своей деревни, похваляет выгоды и безопасность деревенскаго житья, а напротив того упоминает о безпокойствах, которыя он в угодность Меценату, живучи в городе, имел; чем доказывает, что деревенское житье спокойнее, нежели городское.


1. Безумное желание завидливых людей показывается.

2. Геркулес почитался хранителем и раздавателем сокровищ. Некоторой наемщик земли просил его, чтоб наградил каким нибудь благополучием, коего Геркулес отведши к Меркурию, показал ему желаемое сокровище. Земледелец выкопав оное купил туже самую землю, которую прежде нанимал, и по прежнему в земледельстве упражнялся, чем явно оказал, что он никаким щастием доволен быть не может.

3. От сластолюбия тупеет разум, и глупаго разум толстым простой народ называет, как говорят: крупно и толсто смыслишь, то есть худое понятие имеешь.

4. Говорит о выгодах деревенскаго житья.

5. В древния времена продавали публично принадлежащия до похорон вещи при некоторой роще, посвященной богине Либитине, присудствовавшей при погребальных церемониях.

6. Исчисляет труды беспокойной и тягостной городской жизни.

7. То есть понуждает скоряе итти за себя в суд, чтоб другой предупредив его прозьбою о собственном деле, не воспрепятствовал ему оказать свою услугу, потому что в таком случае надлежалобы ожидать окончания посторонняго дела.

8. Друг Горациев, котораго ему на суде защищать должно, советует наперед итти к Меценату, представляя, что помощию его все дело без дальних хлопот обойдется.

9. Гораций принимает за благо совет друга своего.

10. Путеалом называлось судебное место, где Претор суд давал обидимым.

11. Прежде суда надлежит повидаться с приказными, для благодарения за такую услугу, которой они еще не оказали.

12. Приятель Горациев говорит.

13. Гораций объявляет время с котораго Меценатом знаем стал.

14. Такие были разговоры для препровождения времени, Траке и Сир имена поединщиков.

15. Не опасаясь, что наши речи на ружу выдут, по тому что они не важныя и не тайныя.

16. Завистники Горациевы, насмехаясь ему, говорили, что и он вместе с Меценатом при позорищах народных присудствовал.

17. Фортуны сын значит совершенно благополучнаго человека, каким Горация для дружества Меценатова почитали.

18. Сей народ бунтовал тогда против Римлян. Гораций говорит здесь с охотником до новизн, которой любопытствуя безпокойство ему причиняет.

19. Стихотворец полагает троякое увеселение деревенскаго житья, а именно чтение книг древних писателей, забавы, отдохновение по трудах, и сон, коими живучи в городе без помешательства наслаждаться не можно.

20. Пифагор от всех животных воздерживался, для мнимаго им преселения душ, также и бобов не ел для того, что оные чрез несколько времени будучи содержаны в медном ковчежце, когда еще зелены, кровяной вид получают; и для того, как о нем повествуется, лучше желал попасться в руки разбойникам, нежели перейти через поле, на котором бобы растут; по тому что он сомневался, не заключена ли в них душа отца его или другаго сродника, в чем Гораций его и последователей онаго осмеивает.

21. Леп был первой шут при дворе Цесаря Августа, которой весьма искусно плясал и говорил нежно.

22. Арелл имя скупаго богача, а Цервий некоего весела го гостя.

23. Сия сатира заключается Езоповою баснею о полевой и городской мыши, коею доказывается, что деревенское житье безопаснее нежели городское.

[2/7Дмитриев М. А.


Вот в чем желания были мои: необширное поле,
Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник,
К этому лес небольшой! И лучше и больше послали
Боги бессмертные мне; не тревожу их просьбою боле,
5 Кроме того, чтобы эти дары мне оставил Меркурий.
Если достаток мой я не умножил постыдной корыстью;
Если его не умалил небрежностью иль беспорядком;
Если я дерзкой мольбы не взношу к небесам, как другие:
«О, хоть бы этот еще уголок мне прибавить к владенью!
10 Хоть бы мне урну найти с серебром, как наемник, который,
Взыскан Алкидом, купил и себе обрабатывать начал
Поле, которое прежде он сам пахал на другого»;
Если доволен я тем, что имею,  прошу, о Меркурий:
Будь покровителем мне, пусть толще становится скот мой,
15 Как и иное добро, а тонким лишь ум остается!
Скрывшись от шумного города в горы мои, как в твердыню,
Чуждый забот честолюбья, от ветров осенних укрытый,
Страшную жатву всегда приносящих тебе, Либитина,
Что мне воспеть в сатирах моих, с моей скромною Музой?
20 Раннего утра отец! Или (если приятней другое
Имя тебе), о бог Янус, которым все человеки
Жизни труды начинают, как боги им повелели!
Будь ты началом и этих стихов! Не ты ль меня в Риме
Гонишь с постели: «Вставай! Торопись поручиться за друга!»
25 Северный ветер ли землю грызет, зима ль выгоняет
Солнце сквозь снег на низкое небо,  нет нужды, иду я
Голосом ясным ручательство дать,  себе в разоренье! 
Чтобы потом, продираясь назад чрез толпу, вдруг услышать
Голос обидный: «Куда ты несешься? Чего тебе надо?
30 Или затем лишь толкаешься ты как шальной с кем попало
Чтобы скорее опять прибежать к твоему Меценату?»
Этот упрек, признаюся, мне сладок, как мед! Но лишь только
До Эсквилинской дойдешь высоты, как вспомнишь, что сотня
Дел на плечах. Там Росций просил побывать у Колодца
35 Завтра поутру; а тут есть общее новое дело 
Скрибы велели напомнить: «Квинт, не забудь, приходи же!»
Тут кто-нибудь подойдет: «Постарайся, чтоб к этой бумаге
Твой Меценат печать приложил». Говорю: «Постараюсь?»
Слышу в ответ: «Тебе не откажет! Захочешь  так сможешь!»
40 Да! Скоро будет осьмой уже год, как я к Меценату.
Стал приближен, как я стал в его доме своим человеком.
Близость же эта вся в том, что однажды с собою в коляске
Брал он в дорогу меня, а доверенность  в самых безделках!
Спросит: «Который час дня?», иль: «Какой гладиатор искусней?»
45 Или заметит, что холодно утро и надо беречься;
Или другое, что можно доверить и всякому уху!
Но невзирая на это, завистников больше и больше
С часу на час у меня. Покажусь с Меценатом в театре
Или на Марсовом поле,  все в голос: «Любимец Фортуны!»
50 Чуть разнесутся в народе какие тревожные слухи,
Всякий, кого я ни встречу, ко мне приступает с вопросом:
«Ну, расскажи нам (тебе, без сомнения, все уж известно,
Ты ведь близок к богам!)  не слыхал ли чего ты о даках?»
«Я? Ничего!»  «Да полно шутить!»  «Клянусь, что ни слова!»
55 «Ну, а те земли, которые воинам дать обещали,
Где их, в Сицилии или в Италии Цезарь назначил?»»
Ежели я поклянусь, что не знаю,  дивятся, и всякий
Скрытным меня человеком с этой минуты считает!
Так я теряю мой день и нередко потом восклицаю:
60   О когда ж я увижу поля! И когда же смогу я
То над писаньями древних, то в сладкой дремоте и в лени
Вновь наслаждаться блаженным забвением жизни тревожной!
О, когда ж на столе у меня появятся снова
Боб, Пифагору родной, и с приправою жирною зелень!
65 О пир, достойный богов, когда вечеряю с друзьями
Я под кровом домашним моим и трапезы остатки
Весело сносят рабы и потом меж собою пируют.
Каждому гостю закон  лишь собственный вкус и охота,
Каждый по-своему пьет: иной выбирает покрепче,
70 Ну, а иному милей разбавленным тешиться Вакхом.
Нашей беседы предмет  не дома и не земли чужие;
Наш разговор не о том, хорошо ли и ловко ли пляшет
Лепос, но то, что нужнее, что вредно не знать человеку,
Судим: богатство ли делает иль добродетель счастливым;
75 Выгоды или достоинства к дружбе вернее приводят;
В чем существо добра и в чем высочайшее благо?
Цервий, меж тем, наш сосед, побасенку расскажет нам кстати
Если богатство Ареллия кто, например, превозносит,
Не слыхав о заботах его, он так начинает;
80 «Мышь деревенская раз городскую к себе пригласила
В бедную нору  они старинными были друзьями.
Скудно хозяйка жила, но для гостьи всю душу открыла:
Чем богата, тем рада; что было  ей все предложила:
Кучку сухого гороха, овса; притащила в зубах ей
85 Даже изюму и сала обглоданный прежде кусочек,
Думая в гостье хоть разностью яств победить отвращенье.
Гостья брезгливо глядит, чуть касается кушаний зубом,
Между тем как хозяйка, все лучшее ей уступивши,
Лежа сама на соломе, лишь куколь с мякиной жевала.
90 Вот наконец горожанка так речь начала: «Что за радость
Жить, как живешь ты, подруга, в лесу, на горе, средь лишений!
Разве не лучше дремучих лесов многолюдный наш город?
Хочешь  пойдем со мною туда! Все, что жизнию дышит,
Смерти подвластно на нашей земле; и великий и малый 
95 Смерти никто не уйдет: для того-то, моя дорогая,
Если ты можешь, живи, наслаждаясь, и пользуйся жизнью,
Помня, что краток наш век». Деревенская мышь, убежденья
Дружбы послушавшись, прыг  и тотчас из норы побежала.
Обе направили к городу путь, чтобы затемно тайно
100 В стену пролезть. И уж ночь, совершая свой путь поднебесный,
За половину прошла, когда наконец две подруги
Прибыли к пышным палатам; вошли: там пурпур блестящий
Ложам роскошным из кости слоновой служил драгоценным
Мягким покровом; а там в корзинах, наваленных грудой,
105 Были на блюдах остатки вчерашнего пышного пира.
Вот, уложив деревенскую гостью на пурпурном ложе,
Стала хозяйка ее угощать, хлопоча деловито:
Яства за яствами ей подает, как привычный служитель,
Не забывая лизнуть и сама от каждого блюда.
110 Та же, разлегшись спокойно, так рада судьбы перемене,
Так весела на пиру! Но вдруг громыхнули запоры,
С треском скрипнула тяжкая дверь  и хозяйка и гостья
С ложа скорее долой и дрожа заметались по зале.
Дальше  больше: совсем еле живы, услышали мышки
115 Зычное лаянье псов. «Ну нет!  говорит поселянка. 
Эта жизнь не по мне. Наслаждайся одна, а я снова
На гору, в лес мой уйду  преспокойно глодать чечевицу!»

Впервые: «Сатиры Квинта Горация Флакка», М., 1858.

Сатира 6. О сельской жизни. Начальные слова ст. 60  О rus, quando ego te aspiciam...  Пушкин взял эпиграфом ко II главе «Евгения Онегина».


Ст. 11. Алкид  Геркулес, бог-покровитель тружеников.

Ст. 18. Либитина  богиня похорон.

Ст. 34. Колодец Либона  место судебных заседаний на форуме.

Ст. 36. Скрибы  писцы казначейства, сослуживцы Горация.

Ст. 40. ...осьмой уже год...  Гораций познакомился с Меценатом в конце 38 г. до н.э. (см. сатиру 1, 6), а настоящая сатира написана в конце 31 г., когда после победы над Антонием Октавиан готовился к войне с его союзниками даками (ст. 53) и награждал своих воинов земельными наделами (ст. 55).

Ст. 64. Боб, Пифагору родной...  Пифагор запрещал своим ученикам есть бобы.

[3/7Дмитриев М. А.


Вот в чем желания были мои: необширное поле,
Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник,
К этому лес небольшой!  И лучше, и больше послали
Боги бессмертные мне; не тревожу их просьбою боле,
5 Кроме того, чтоб все эти дары мне они сохранили.
Если достаток мой я не умножил постыдной корыстью;
Если его не ума́лил небрежностью иль беспорядком;
Если я дерзкой мольбы не взношу к небесам, как другие:
«О! хоть бы этот еще уголок мне прибавить к владенью!
10 Хоть бы урну найти с серебром, как наемник, который,
Взыскан Алкидом, купил и себе обрабатывать начал
Поле, которое прежде он же пахал на другого»;
Если доволен, признателен я и за то, что имею, 
То молю, о сын Майи, я об одном  утучняй ты
15 Эти стада и храни все мое покровительством прежним,
Только ума моего не прошу утучнять, покровитель!
Скрывшись от шумного города в горы мои, как в твердыню,
Чуждый забот честолюбья, от ветров осенних укрытый,
Страшную жатву всегда приносящих тебе, Либитина,
20 Что мне здесь делать, когда не беседовать с пешею Музой?
Раннего утра отец! или (если приятней другое
Имя тебе) о бог Янус, которым все человеки
Жизни труды начинают, как боги им повелели!
Будь ты началом и этих стихов!  Живущего в Риме,
25 Рано там ты меня из дома к себе вызываешь.
«Нужно, ты мне говоришь, поручиться за друга; ты должен
Делом чести спешить; неужели другому уступишь?»
Северный ветер, зима, день короткий  нет нужды; иду я
Голосом ясным ручательство дать  себе в разоренье!
30 И продираясь назад чрез толпу, я слышу: «Куда ты?
Что, как безумный, толкаешься? Ждет Меценат? Не к нему ли?»
Этот упрек, признаюся, мне сладок, как мед! Но лишь только
До Эсквилинской дойдешь высоты, как вспомнишь, что сотня
Дел на плечах.  Там Росций просил побывать в путеале
35 Завтра поутру; а нынче есть общее новое дело;
Скрибы велели напомнить: «Квинт, не забудь, приходи же!»
Тут кто-нибудь подойдет: «Постарайся, чтоб к этой бумаге
Меценат твой печать приложил». На ответ: «Постараюсь!»
Мне возражают: «Тебе не откажет! захочешь, так можешь!»
40 Скоро вот будет осьмой уже год, как я к Меценату
Стал приближен, как в числе он своих и меня почитает.
Близость же эта вся в том, что однажды с собой в колеснице
Брал он в дорогу меня, а доверенность в самых безделках!
Спросит: «Который час дня?» или: «Кто из борцов превосходней?»
45 Или заметит, что холодно утро и надо беречься;
Или другое, что можно доверить и всякому уху!
Но завистников день ото дня наживаю я боле
С часу на час.  Покажуся ли я с Меценатом в театре
Или на Марсовом поле,  все в голос: «Любимец Фортуны!»
50 Чуть разнесутся в народе какие тревожные слухи,
Всякий, кого я ни встречу, ко мне приступает с вопросом:
«Расскажи нам (тебе без сомнения все уж известно,
Ты ведь близок к богам!)  не слыхал ли чего ты о даках?»
«Я? Ничего!»  «Да полно шутить!»  «Клянусь, что ни слова!»
55 «Ну, а те земли, которые воинам дать обещали,
Где их, в Сицилии или в Италии, Цезарь назначил?»
Ежели я поклянусь, что не знаю,  дивятся, и всякий
Скрытным меня человеком с этой минуты считает!
Так я теряю мой день, и нередко потом восклицаю:
60 «О, когда ж я увижу поля? И дозволит ли жребий
Мне то в писаниях древних, то в сладкой дремоте и в лени
Вновь наслаждаться забвением жизни пустой и тревожной!
О, когда ж на столе у меня опять появя́тся
Боб, Пифагору родной, и с приправою жирною зелень!
65 О, пир достойный богов, когда вечеряю с друзьями
Я под кровом домашним моим, и трапезы остатки
Весело сносят рабы и потом меж собою пируют.
Каждый гость кубок берет по себе, кто большой, кто поменьше;
Каждый, чуждаясь законов пустых, кто вдруг выпивает
70 Чашу до дна, кто пьет с расстановкой, мало-по-малу.
Наш разговора предмет  не дома и не земли чужие;
Наш разговор не о том, хорошо ли и ловко ли пляшет
Лепос,  но то, что нужнее, что вредно не знать человеку.
Судим: богатство ли делает счастливым иль добродетель;
75 Выгоды или наклонности к дружбе вернее приводят;
Или в чем свойство добра и в чем высочайшее благо?
Цервий, меж тем, наш сосед, побасенку расскажет нам кстати
Если богатство Ареллия кто, например, превозносит,
Не слыхав о заботах его, он так начинает:
80 «Мышь деревенская раз городскую к себе пригласила
В бедную нору,  они старинными были друзьями.
Как ни умеренна, но угощенья она не жалела.
Чем богата, тем рада; что было, ей все предложила:
Кучку сухого гороха, овса; притащила в зубах ей
85 Даже изюму и сала, обглоданный прежде, кусочек,
Думая в гостье, хоть разностью яств, победить отвращенье.
Гостья же, с гордостью, чуть прикасалась к кушанью зубом,
Между тем как хозяйка, все лучшее ей уступивши,
Лежа сама на соломе, лишь куколь с мякиной жевала.
90 Вот, наконец, горожанка так речь начала: «Что за радость
Жить, как живешь ты, подруга, в лесу, на горе, одиноко!
Если ты к людям и в город желаешь из дикого леса,
Можешь пуститься со мною туда! Все, что жизнию дышит,
Смерти подвластно на нашей земле; и великий и малый 
95 Смерти никто не уйдет: для того-то, моя дорогая,
Если ты можешь, живи, наслаждаясь и пользуясь жизнью,
Помня, что краток наш век». Деревенская мышь, убежденья
Дружбы послушавшись, прыг  и тотчас из норы побежала.
Обе направили к городу путь, поспешая, чтоб к ночи
100 В стену пролезть. Ночь была в половине, когда две подруги
Прибыли к пышным палатам; вошли: там пурпур блестящий
Пышным же ложам из кости слоновой служил драгоценным
Мягким покровом; а там в дорогой и блестящей посуде
Были остатки вчерашнего великолепного пира.
105 Вот горожанка свою деревенскую гостью учтиво
Пригласила прилечь на пурпурное ложе, и быстро
Бросилась сразу ее угощать, как прилично хозяйке!
Яства за яствами ей подает, как привычный служитель,
Не забывая отведать притом от каждого блюда,
110 Та же, разлегшись спокойно, так рада судьбы перемене,
Так весела на пиру!  Но вдруг хлопнули дверью  и с ложа
Бросились обе в испуге бежать, и хозяйка, и гостья!
Бегают в страхе кругом по затворенной зале; но пуще
Страх на полмертвых напал, как услышали громкое в зале
115 Лаянье псов.  «Жизнь такая ничуть не по мне!  тут сказала
Деревенская мышь:  наслаждайся одна, а я снова
На гору, в лес мой уйду  преспокойно глодать чечевицу!»

«Гораций: Собрание сочинений», СПб., 1993, с. 274277.

Сатира 6.


Ст. 1. ...Взыскан Алкидом  Геркулеса (Алкида) римляне считали хранителем кладов.

Ст. 14. Сын Майи  Меркурий, «спасший» Горация, как он это говорит в Оде II, 7, в битве при Филиппах.

Ст. 20. Пешая муза, т. е. Муза сатиры, приближающейся по своему стилю к обыкновенной разговорной речи.

Ст. 21. Раннего утра отец  так Гораций называет Януса, как бога всякого начинания.

Ст. 33. Эсквилинская высота  холм Эсквилин, где был дом и сады Мецената.

Ст. 34. Путеал  пораженное молнией и потому, по обычаю, обнесенное оградой место на форуме, около которого производились денежные операции.

Ст. 36. Скрибы  писцы или секретари римских магистратов. Гораций одно время занимал такую должность.

Ст. 53. Даки в это время (сатира написана в 31 году) стояли на стороне Антония и производили набеги на римские области.

Ст. 64. ...Боб, Пифагору родной... Пифагор запрещая употреблять в пищу не только животных, но и бобы, на том основании, как объясняет Плиний («Естеств. история», XVIII, 118), что в них переселяются души умерших.

[4/7Муравьев М. Н.


Хотелось мне иметь землицы уголок,
И садик, и вблизи прозрачный ручеек,
Лесочек сверх того: и лучше мне и боле
Послали небеса. Мне хорошо в сей доле,
5 И больше ни о чем не докучаю им,
Как только, чтоб сей дар оставили моим.

1790 г. Впервые: Муравьев М. Н., «Опыты истории, словесности и нравоучения», М., 1810, ч. 2, вкл. л. Фрагмент; ст. 15.

<Около 1790 г.>

[5/7Муравьев М. Н.


Все купно суеты играют мной во граде.
В неволе общества и в скуке и в досаде
Проходит день, и я, вздыхая, говорю:
«Жилища сельские! когда я вас узрю?
5 Когда позволено мне будет небесами,
Иль чтением, иль сном и праздными часами
Заботы жития в забвенье погрузить
И нивы своея произведеньем жить?»
О пиршества богов! я вами не прельщаюсь,
10 Коль в хижине моей с друзьями насыщаюсь,
Вспомоществуемый усердьем слуг моих
(И добрый господин не забывает их).
Не знает никаких чинов беседа наша,
И ходит вкруг стола общественная чаша
15 Без принуждения и частых перекор.
Приятный между тем заходит разговор
Не о домах чужих и дачах подгородных,
Но о предлежностях гораздо превосходных,
Которых здравый толк со счастьем сопряжен:
20 Извне ли человек или собой блажен?
Что к дружеству влечет  корысть иль совершенство,
И что такое здесь верховное блаженство?

1789 г. Впервые: Муравьев М. Н., «Обитель предместья и Эмилиевы письма», СПб., 1815, с. 8586. Фрагмент; Ст. 5971.

<Около 1789 г.>

[6/7Муравьев-Апостол И. М.


Одно желал найти я в жизни утешенье 
Иметь свой собственный усадьбы уголок,
Дом с чистым садиком, при нем воды поток,
Да лесу десятин немного близ селенья;
5 Желал  и небеса с избытком даже мне
Послали этот дар; я больше не алкаю.
Сын Маин, под твою защиту прибегаю 
Продли мой скромный быт здесь в сладкой тишине!
Ты знаешь  не умел я низкими путями
10 Именье умножать, тем больше не люблю
Мотать, губить его преступными страстями,
И небо никогда так глупо не молю:
«Ах! Если б случай был земли прирезать боле,
И вдвое расшири́ть, раздвинуть это поле!
15 Ах! Если б удалось (как был бы я богат!)
Отрыть мне под землей в старинных урнах клад,
Как некогда один (благодаря Алкиду!)
Работник клад нашел и так разбогател,
Что землю ту купил и ею век владел!»
20 О, нет! Довольный всем, я из границ не выйду;
Лишь об одном к тебе, Меркурий, мой обет 
Пускай мои стада тучнеют здесь, плодятся,
Пусть нивы жатвою обильной золотятся;
Да сбереги мой ум от лени и сует,
25 И будь всегда, как был, мой добрый покровитель!
Когда, оставив Рим, я в здешнюю обитель,
На выси гор крутых как в крепость удалюсь 
Порывов гордости здесь чуждый, не боюсь
Ни с юга жарких дней, ни осени тяжелой,
30 Не мучусь зрелищем жертв смерти скороспелой...
Кому же посвящу досужной лиры строй
Как не тебе, моя усадьба, мой покой?
О Янус, утра вождь! О ты, кем с первою зарею
Все люди движутся к дневным своим делам
35 (К которым их призвать угодно небесам),
Тебя сперва коснусь я лирою моею!
Когда в столице я  кто утренней порой
Влечет меня с одра, порукой быть за друга?
Ты шепчешь мне: «Вставай, нужна ему услуга!
40 Спеши, чтобы тебя не упредил другой!..»
И что ж? Пусть Аквилон все нивы обнажает,
Пусть время дня зима в круг малый сокращает,
Все должен я идти!.. И там, к своей беде,
За иск готовлюсь сам к расплате на суде!
45 Спешишь домой  но тут борись людей с толпою;
Тут опоздавшие обидятся тобою 
Кричат тебе в глаза: «Безумный, что спешишь?»
Лишь вышел на простор  но тут опять  глядишь,
Несносный задержал с докуками проситель:
50 «Вступися, не оставь, будь друг и покровитель!»
А Меценат уж ждет! Как, давши слово, лгать?
Как этот сладкий час свидания терять?..
Лишь вспомню  и тогда ничто мне не преграда!..
Уж вот Эсквилия  жилище тьмы и смрада,
55 И тут сто дел чужих (ах, кто им в жизни рад?)
Тебе всю голову, всю грудь обременят!
Вот Росций с просьбою, чтоб завтра в заседанье
Явиться в срок  о нем замолвить пред судьей;
А там секретари с докладом: «В день собранья
60 Пожалуйте к нам, Квинт, в присутствие скорей,
Чтоб делу новому дать ход и направленье
На пользу общую...» За тем  еще прошенье:
«Нельзя ль, чтоб Меценат сей акт скорей скрепил?»
Ты скажешь: «Посмотрю, коли́ достанет сил,
65 Да вам ли не успеть? Вам захотеть лишь стоит!»
И снова всяк тебя докукой беспокоит...
Вот скоро восемь лет, как добрый Меценат
Расположен ко мне приязнию своею;
К чему же я при нем? Чтоб прогуляться в сад,
70 Иль спутствовать ему в коляске четвернею,
Где пустит несколько на ветер слов таких:
«Который час? Вчера сильней кто в цирке бился?
Погода холодна  я, верно, простудился!..»
И мало ли еще речей таких пустых,
75 Что всяк болтун при них поверенным быть может?
С тех пор мне день и ночь почти покоя нет
От зависти  она на счет мой всех тревожит.
В театр ли Меценат меня с собой берет,
Или́ охотимся на Марсовом с ним поле,
80 Весь Рим о мне твердит: «Вот счастливый сынок
Фортуны на руках!» Еще досадно боле,
Что скучный говор сей, как шумный с гор поток,
Несется в городе, в Сенате раздается!
И кто лишь встретится  с вопросом подвернется:
85 «Скажите, Квинт (к богам вы близки всякий час!)
Что слышно нового с дакийцами у нас?»
«Не знаю ничего!» «Нет, шутите, почтенный!»
«Коль знаю что-нибудь  пусть громы поразят!»
«А земли, Цезарем в награду обреченны
90 Для воинов  что? Как? Наверно, подаря́т?
И где ж? В Сицилии? В Италии? Скажите!»
«Не знаю, вам клянусь!» «Сказать лишь не хотите,
О чудо скромности!» Вот всех слова одни.
И так-то в Риме я златые трачу дни!
95 И сколько раз душой взываю с сожаленьем:
«Деревня милая! Узрю ль тебя опять?
Когда могу в твоих объятиях вкушать
Мой сладостный покой с невинным наслажденьем,
Питаясь чтением древнейших образцов,
100 Или́ на лоне сна и неги непорочной
Покоясь, забывать труд суеты оброчной,
Томящий данника обширных городов?
Когда заветный боб, столь сродный Пифагору,
Составит для меня всю прелесть сельских блюд?
105 О ночи сладкие! Когда засветит взору
Вечерний комелек  друзей моих приют, 
Где, угощая их, беспечно веселюся
И с домочадцами трапе́зою делюся?
Здесь каждый из гостей свободен за столом,
110 Не подчинен пустым законам принужденья;
По мере жажды пьет кто с чувством наслажденья,
Глотает, не чинясь, порядочный приём;
Кто, вежливость храня, по каплям испивает 
И медленно гортань, и лучше услаждает.
115 За чашами живей плодится разговор 
О чем же более? Не о чужом именьи,
Не о театрах речь, не об актерах спор,
Но ближе что кому, в каком кто положеньи,
О том, чего не знать и стыдно, и грешно.
120 Здесь мы беседуем о счастьи: с кем оно?
Богатых ли оно, иль добрых только знает?
Что́ к дружбе нас скорей влечет, располагает 
достоинство души, иль пользы личной вид?
В чем благо высшее, прямое состоит? 
125 Средь сих глубоких дум вдруг Цервий мой шутливым
Рассказом по́вести расшевелит гостей;
Кто стал бы величать Ареллия счастливым,
Не зная всех его с богатством бед, скорбей, 
У Цервия на то вот басенка какая:

130 [Две мыши.]

Мышь однажды полевая
(Прерадушная была!) 
Мышь  жилицу городскую
В келью бедную, простую
135 Погостить к себе звала.
Скопидомка полевая 
Сколько ни была крепка
Для застольного куска 
Но подругу угощая,
140 Не жалела ничего.
И гороху ей сухого,
И овса-то кустового 
Предложила ей всего;
Жиру всякого остатки,
145 Винограду кисти сладки
Принесла в зубах сама;
Рада гостье без ума!
Видя, как сия спесива
Как все нехотя берет,
150 Все услуги истощила 
Но на вкус не попадет.
Прилегла сама на травке
И, поджав умильно лапки,
Ела лист с земли сухой,
155 Лишь бы гостье дорогой
Все доставить в угожденье...
Вот, принявши угощенье,
Горожанка говорит:
«Жаль мне, душенька-сестрица!
160 Видеть здесь твой скудный быт;
Век свой будто тружени́ца
Роешься ты в сих норах;
Что за радость? Посмотри-ко,
Как живем мы в городах!
165 Ах, и людям не велико
Жизни поприще дано!
Кто б то ни был между ними 
Всем законами одними
Умереть им суждено.
170 Ты еще в весне цветущей;
Ею пользуйся пока 
Быстр воды поток текущий;
Наша жизнь, увы, кратка!
Брось ты все  пойдем со мною!»
175 Речью этой медово́ю
Мышь лесная увлеклась.
И, не думавши, тотчас
С горожанкой в путь умчалась;
Как спешила, как старалась
180 В город к вечеру прийти,
Под стеной приют найти!..
Только полночь воцарилась,
Городской лишь шум утих 
Как в палатах дорогих
185 Зала странницам открылась...
Что за прелесть? Что за вид?
На подушках-то пуховых,
И на креслах-то слоновых
Яркий пурпур все горит!
190 А в углах стоят корзины 
Горы жиру и костей;
Верно, барин в именины
Принимал вчера гостей!
Горожанка мышь лесную
195 Повела за красный стол,
А сама взяла большую
Роль хозяйки  и пошел
Пир порядком, чередою;
Горожанки нет покою,
200 Вся услуга в ней одной 
Гостье все она подносит,
То отведает, то просит
Съесть кусочек дорогой...
Вот на пологе червчатом
205 В упоеньи мышь сидит 
На пиру таком богатом
Кто счастливцем не глядит?...
Вдруг со скрипом распахнулись
Двери залы пировой;
210 Гостьи обе встрепенулись,
Мигом со стола долой!
И по всей обширной зале
От испуга кувырком
Бегали  щелей искали,
215 Как бы спрятаться под дом!
Тут за ними вслед  борзые
Псы пустились; псы ревут,
И палаты дорогие
Беглецам  худой приют!..
220 Тотчас мышка полевая
Быт прокля́ла городской:
«Нет, сестрица, жизнь такая
Смерти мне тошней самой!
Нет, прощай, уйду скорее
225 В горы, в лес опять глухой;
Там спокойней, веселее;
Стану есть горох сухой!»

Муравьев-Апостол И. М., «Пять сатир Горация: в стихах», М., 1843, с. 2634.

Гораций в своей усадьбе. (Сатира IV. кн. 2.)


Ст. 7. Сын Маин. Меркурий, покровитель хозяйства.

Ст. 17. Благодаря Алкиду. Геркулес, которому приписываются всякие счастливые находки.

Ст. 54. Эсквилия. Имя горы в предместии Рима, где хоронились тела умерших.

Ст. 103. Боб, столь сродный Пифагору. Пифагор находил тесную связь между бобом и человеком; вероятно потому, что сие мучнистое растение питательнее и здоровее других. (Прим. перев.)

[7/7Фет А. А.


Это лишь было в мольбах: клок поля не слишком обширный,
Где бы сад был и близко от дома бегущий источник,
Да ко всему лесок небольшой. Пространней и лучше
Боги послали. Прекрасно. Не буду просить еще больше,
5 Разве чтоб эти дары, сын Маи, за мной утвердил ты.
Если дурными путями я не умножил достатка,
Если пороками или, виною его не умалю,
Если не стану молить, как глупец: о хоть бы тот угол
Ближний прирезать, который теперь искажает все поле!
10 О если б денег горшок судьба, как тому, мне послала,
Что на отысканный клад то поле купил, что с найма он
Прежде пахал, богатым по милости став Геркулеса.
Ежели тем, что есть, я доволен, прошу об одном я:
Пусть у владельца жиреет и скот и все прочее, кроме
15 Духа, и будь, как всегда, моим ты защитником высшим.
Раз что в горы и в дом свой из города я удалился,
Что же воспеть мне и прежде сатир и будничной Музы?
Ни честолюбье не губит меня, ни Австер свинцовый,
Ни вредоносная осень, доходная злой Либитине.
20 Утра отец! Или Янус, коль это милей тебе имя,
Ты, от которого люди дела и занятия жизни
Начинают  богам так угодно  о будь же начало
Песни. В Рим меня ты в поруки зовешь. «Эй, смотри-ка,
Чтобы прежде тебя другой не пошел поручиться».
25 Хоть Аквилон метет по земле, хоть зима в тесном круге
Снежный день за собою влачит, а иди непременно.
То что мне может вредить заявивши ясно и твердо,
Должен я биться с толпой и чинить непроворным обиды.
«Что тебе нужно, безумец, и что ты творишь?»  восклицает
30 Гневно бранчливый,  «ты все толкаешь, что повстречаешь,
Лишь помышляя в душе опять прибежать к Меценату».
Это приятно, и мед мне; не запираюсь: но только
На Эсквилин печальный взойдешь, сто дел, да чужих все,
Вкруг головы и плеч закружится. Просил тебя Росций
35 Завтра к нему подойти во втором часу у Колодца.
Ради общего нового дела писцы тебя просят,
Квинт, чтоб сегодня к ним ты придти не забыл. Постарайся,
Чтобы печать Меценат приложил вот к этим таблицам.
Окажешь: потщусь. «Коль захочешь, то можешь»,  ответил он с просьбой.
40 Вот седьмой, недалеко осьмой уже год тому будет,
Как меня Меценат к числу своих близких причислил
Собственно с тем, чтобы, когда он поедет в дорогу, 
С ним я в коляске сидел, говоря о ничтожных предметах,
В роде: который же час? Фракиец Галлина, под пару ль
45 Сиру? С утра-то мороз стал кусать незапасливых платьем 
И подобное, что легко пропускается ухом.
Все это время наш малый день в день подвергался все больше
Зависти. Вместе смотрел ли он на игры, играл ли
Вместе на Марсовом поле, все разом кричат: сын Фортуны!
50 С рынка по всем перекресткам тревожный разносится говор;
Кто ни встретится, тот с вопросом ко мне: «О добрейший!»
(Знать ты должен, стоящий столь близко к богам, непременно)
«Не слыхал ли про Даков чего?» «Ничего не слыхал». «Ну какой ты
Право насмешник!» Пускай же все боги меня покарают,
55 Если я что-нибудь знаю». «Ну что? В Сицилии, что ли,
Воинам Цезарь дает, иль в Италии земли в поместье?»
Буду ли клясться, что я ничего не знаю, все станут
Изумляться, как тайны один я из смертных скрываю.
Так я несчастный теряю свой день, восклицая нередко:
60 «О деревня, когда же тебя я увижу, когда же
Из старинных книг, из сна и часов беззаботных
Почерпну я отрадное жизни мятежной забвенье?
О, когда же бобов, Пифагоровых сродников, вместе
С овощью мне подадут, достаточно тучной от сала?
65 О вы, ночи с трапезой богов, когда с близкими сам я
Перед домашними ларами пищу вкушаю, прислуги
Бойкой ссылая остатки. Тут каждый гость по желанью
Осушает неровную чашу, оставя безумный
Самый закон; тут кто посильней, из чаши покрепче
70 Пьет,  а кому приятней полегче напиток. При этом
Речь возникает не о чужих домах и поселках,
Не о том, хорошо ль пляшет Лепос; а мы рассуждаем
Лишь о ближайшем к нам  и чего нам не знать не годится:
Что богатством, или добродетелью счастливы люди,
75 Что нас, польза или достоинство к дружба приводит;
В чем состоит природа добра, и его в чем вершина?
Первый сосед, к чему подойдет, при этом расскажет
Старую сказочку. Если не знающий дела расхвалит
Гнет богатств у Ареллия, так начнет он: «Однажды,
80 Как говорят, деревенская мышь приняла городскую
В норке своей, как старый друг старинного друга,
Как ни сурова сама и к добру бережлива, желала
Гостеприимством хоть душу отвесть. Одним словом не жаль ей
Ни овса длинноватого, ни гороху на выбор;
85 В мордочке тащит и ягод сухих, и кусочками сала.
Сложностью ужина хочется ей победить пресыщенье
Той, что слегка всего прикасается зубом надменным.
А хозяйка сама, на свежей простерта соломке,
Грызла полбу, да куколь, не трогая кушаний лучших.
90 Тут городская сказала: „Ну что же за радость, подруга,
Жить терпеливо тебе в лесу, на гористом откосе,
Что ж бы суровым лесам предпочесть тебе город с народом?
Верь мне, иди ты со мной. Коль всем земным нам судьбами
Смертные души даны, и никто, ни великий, ни малый
95 Смерти не может бежать, поэтому ты, дорогая,
Коли пришлось, живи в приятных условьях, живи ты
Не забывая, что краток твой век”. Такими словами
Подстрекнув деревенскую, из дому быстро юркнула.
Тут уже обе пустились в задуманный путь, домогаясь
100 За ночь к стенам городским пробраться. Уж ночь половины
Неба достигла, когда добрались до богатого дома
Обе. Там, червленем ярким окрашены, ткани
Были положены всюду на ложах из кости слоновой,
И от обильного ужина множество блюд оставалось
105 Со вчерашнего дня в настановленных горкой корзинах.
Тут, когда поселянку она поместила, на алом
Уложивши ковре, сама сей час, как хозяин
Засучившийся, кинулась ужин носить, и не хуже
Всякой прислуги, лизнув наперед всего, что давала.
110 Та же лежит и рада судьбы перемене, довольна
Всяким избытком как гостья, как вдруг раздался ужасный
Гром растворов дверных и заставил вскочить их обеих.
Стали бегать со страхом они по всей комнат, дрожью
Их испуг пронимал, когда во всем доме раздался
115 Лай Молосских собак. Тут сельская тотчас сказала:
„Жизни такой мне не нужно. Прощай; в лесу меня норка
От подобных напастей утешит скромным горошком”».

Впервые: Фет А. А., «К. Гораций Флакк», М., 1883.

Сат. VI. Принимая с Прейсом 716 г. о. о. Р. за время получения Горацием в подарок Сабина, необходимо, по Ореллию, на основании 40 стиха настоящей сатиры, отвести ее к 723 г. о. о. Р. В ней Гораций без всякой иронии восхваляет преимущества тихой сельской жизни перед городской, связанной со многими неудобствами, несмотря на то, что поэт не занимает никакой официальной должности у высокопоставленных.


Ст. 5. Сын Маи  Меркурий, покровитель поэтов в (II. од. 14).

Ст. 12. Геркулесу у Римлян, как указателю затаенных кладов, посвящалась 1/10 часть находки.

Ст. 15. Под ожирением духа разумеется его отупение.

Ст. 17. Гораций хочет сказать, что при деревенском отдыхе ему ближе всего тот свободный род болтовни обо всем, который царствует в его сатирах, внушаемых будничной Музой, близкой по языку к разговорной прозе.

Ст. 18. Южный ветер, отягощающий члены как бы свинцом.

Ст. 19. Венера Либитина олицетворение рождающейся и умирающей жизни. Гнилая осень дает ей похоронами доход.

Ст. 20. Янус, которого поминали утром, принимаясь за дело.

Ст. 23. Описывается, что происходит в Риме: с самого утра Янус как бы взывает к поэту: «Эй! Не исполнил бы кто раньше тебя долг друга-поручителя».

Ст. 25. Северный ветер. Зимнее солнце описывает меньшую дугу, как бы более тесного круга.

Ст. 28. «Поручась, быть может, себе на беду, я должен пробиваться сквозь толпу».

Ст. 33. Эсквилин печальный, см. I кн. сат. 8, 7.

Ст. 35. Росций, неизвестный приятель поэта. Здание на Форуме, напоминавшее формою Колодец и потому носившее это название. Оно было построено или возобновлено Скрибонием Либоном.

Ст. 36. Вероятно, Гораций не вполне еще прервал сношения с товариществом писцов, в которому принадлежал когда-то.

Ст. 45. Два гладиатора: Галлина (курица) во фракийском и Сир в галльском вооружении.

Ст. 47. Поэт юмористически говорит о себе в третьем лице.

Ст. 48. С Меценатом.

Ст. 63. Плиний передает, что наказ Пифагора своим последователям воздерживаться не только от мясной пищи, но и от бобов, древние объясняли мнением Пифагора, что переселение душ может распространяться и на бобы.

Ст. 72. Лепос, известный в то время плясун.

На сайте используется греческий шрифт.


МАТЕРИАЛЫ • АВТОРЫ • HORATIUS.RU
© Север Г. М., 20082016